У обоих - на запястья беспорядочно наверчены разномастные браслеты и бусы, на тощих шеях - засаленные шнурки, на которых наверняка что-нибудь болтается, а сейчас спрятано под одеждой. Ногти обгрызены под корень. Одинаковые бесформенные штаны с множеством карманов. Ноги всунуты в потерявшие всякий вид зимние кроссовки с фосфоресцирующими пластиковыми шнурами вместо липучек или шнурков… Кстати, на Стерхе такие же… В школе, где учился, а теперь и работал Ди, настолько неухоженные экземпляры не встречались.
- Ладно, - сказала Элли. - Можешь иногда называть меня Лиля. Раз ты друг Стерха, то тебе можно.
Тотошка-Антон промолчал. Переступил с ноги на ногу, тряхнул головой, откидывая челку, и попытался сдуть упавшие обратно на нос волосы.
Двое других выглядели более опрятно и по возрасту, скорее, приближались к Стерху.
- А я Лев. - Худощавый парнишка при маленьких очках, конопатый и с гривой рыжих кудрей, оказался единственным, кто пожелал протянуть Ди руку. Но был остановлен взглядом Стерха.
Приземистый тип в коричневом анораке с необычайно глубоким капюшоном, державшийся за спинами остальных, что-то буркнул и уставился на свои кеды. Прежде чем он убрал руки в карман на животе, Ди разглядел очень смуглую кожу.
- Это Чуча, - снова Стерх.
- Вообще-то, он Хесус, - ввернула Элли. - Но мы зовем его Чуча, потому что Чучело.
- Ни фига! - возмутился Тотошка. - Он Чуча, потому что всех Хесусов так называют.
- Хесус - Чучо, а он - Чуча, - не сдавалась сестра. - Потому что Чучело! Сам на него посмотри и все поймешь.
- Заткнитесь, - вмешался Лев.
Ди бросил взгляд на Стерха: тот равнодушно смотрел в стену - видимо, пережидая. Чуча отошел в сторону и опустился на кучу какого-то тряпья. Он так и не поднял голову, ни разу не посмотрел Ди в лицо. Зато остальные изучали его с неприкрытым любопытством.
- Где ты живешь? - поинтересовалась Элли. - Я тебя раньше не видела.
- Он живет не здесь, - ответил за Ди Стерх. И добавил, прислушиваясь: - Сирена.
Сирена знаменовала собой окончание авианалета. Но если утром, когда вместо фугасов с неба сыпались ЗАДовские ящики с гуманитарной помощью, она действительно означала прекращение бомбежки, по вечерам это был всего лишь хитрый ход воюющих сторон: как только в небе таял последний американский бомбардировщик, появлялись аравийские. Их налет длился всего десять минут, однако доставлял островитянам немало хлопот: США до сих пор не разделались с утилизацией старых боеприпасов, поэтому в зажигалках попадались урановые сердечники.
Ушлые протонигерийцы когда-то впарили Соединенным Штатам Аравии пару крупных партий списанных снарядов, вручную обогащенных обедненным ураном, - достаточно, чтобы за несколько налетов превратить весь Крайм в сказочное ОЗМ - Очень Зараженное Место.
Так бы и случилось, если бы тогдашний премьер-эмир не распорядился немедленно закрасить охваченных желтым пламенем человечков, маркирующих наличие урана, - дабы не оскорблять чувства верующих, коим не разрешалось изображать живых существ.
Оставь премьер-эмир горящих человечков в покое - история пошла бы иным путем. Но в боесокровищницах протонигерийские товары смешались с другими зажигательными бомбами, и теперь их не смог бы разделить даже сам Тот-в-кого-верят.
По указу Прокуратора Наталко зажигалки полагалось закапывать в песок и сдавать военным, которые увозили их куда-то - Ди слышал, что на берег, к развалинам Моста Свободы, - где заливали бетоном. А может, попросту сваливали в море: людям привычней отравлять землю, на которой живут. Их страсть к саморазрушению завораживала…
- Так что? - прервал Стерх размышления Ди.
Оказывается, все снова разошлись, и они остались вдвоем.
- Извини, задумался.
- Я понял. - Стерх усмехнулся. - Говорю, пойдешь с нами? А завтра отыщем твою машину. И откопаем, если что. И починим.
- Да! - выпалил Ди вместо “Куда?”, и сам не смог бы объяснить, куда делась его хваленая осторожность.
- Значит, смотри. - Стерх присел на корточки и, оказавшись ниже Ди, который снова устроился на своем ящике, запрокинул к нему голову. Зрачки его были расширены почти во всю радужку, отчего глаза казались не по-человечески черными. - Фонаря лишнего нет, поэтому держись возле меня. Вперед не выходи и вообще - никуда не лезь.
Ди покивал и все же решился спросить:
- А куда мы идем?
- Наверх. Но сначала обход сделаем, маленький, по станции. У тебя есть что?
Ди смотрел непонимающе. В школе старшеклассники таким образом стреляли друг у дружки запрещенные самокрутки.