– Мы просто друзья.
– А это? – Федор ткнул фонариком во фломастеры.
– А это мое, – подал голос Стерх.
Мрак на верхней части лестницы определенно рассеивался. И оттуда сквозило свежим воздухом. Ди вздохнул. Неожиданный поворот в разговоре – вот что было нужно, чтобы разрядить обстановку. Люди все-таки не меняются.
– Федор, скажите…
– На ты.
– Что? – не понял Ди.
– Не выкай мне.
– Конечно. Это "ХаиМ"?
– Ага… – Брови его собеседника удивленно поползли вверх. – Рубишь в оружии?
– Немного.
– "ХаиМ". – Убейконь поднес руку с пистолетом к лицу Ди, осветил фонариком. – "Три семерки".
– Хорош… – Ди с нарочитым любопытством осматривал оружие. – Можно? – Кончиком пальца провел по стволу. В отцовских коллекциях он уже видел "ХаиМы" – правда, других калибров. А между тем, именно 7,77, "три семерки", знатоки считали лучшим из всех пистолетов модели "Хохлов-энд-Москальофф". Папа говорил, что по праву считали, хоть и старье несусветное…
Федор улыбался. Стерх видимо расслабился, хотя все еще не спускал с них глаз. На рельсах зашаркали, зашевелились. Брат с сестрой расцепили руки. Элли не отводила от Федора странно блестящего взгляда.
– Вы не бываете наверху? Мне бы хотелось посмотреть при свете…
– Нет. – Улыбка погасла, фонарик потух, пистолет опустился дулом в пол. – Но мы свидимся. Покедова, Дориан. – И короткий смешок.
С каждым словом Убейконь отступал в темноту. А еще Ди видел, как втягивается в тоннель приведенная им толпа – такая же сплоченная, выдрессированная, послушная, как и маленькая группа Стерха. Чем они все тут занимаются?
– Идем, – Стерх подтолкнул Ди в спину.
Зимняя луна изламывала тени полуразрушенных строений. В этой части города не осталось никого, ушли даже рыжие крысы: нечем поживиться. Так сообщил Ди Стерх, когда, бросив остальным "Домой!", повел его прочь.
– Что это была за станция? – спросил Ди спустя некоторое время. Стерх, сосредоточенно глядящий под ноги, на развороченный бомбежками асфальт, ответил не сразу.
– "Серебряные струи". – И, помолчав минут десять, задал ожидаемый вопрос: – А что это было за представление?
– Твоего друга нужно было отвлечь.
– Он мне не друг, – сердито перебил Стерх.
– Ну, бывшего друга, – поправился Ди покладисто. – Он бы выстрелил, нет?
Стерх фыркнул и поддал ногой некрупный камушек. Ди поморщился от гулкого хлопка, с которым тот ударился о какую-то гнутую железяку. Словно выстрел с глушителем.
– А у тебя есть пистолет, Стерх?
– Есть, "Глюк", – буркнул тот. – Но охотники не используют огнестрел. От звука выстрела обвалы бывают.
– А они кто, не охотники?
– Он же тебе ответил.
– Я должен был ему поверить?
Стерх снова фыркнул, но уже по-другому – веселее, что ли. И веселость эта показалась Ди бесшабашной и злой. Он вынул из нагрудного кармана фломастеры и протянул Стерху.
– Оставь себе, – отмахнулся тот.
– Зачем? Я не охотник. И они твои.
– Оставь, – повторил Стерх. – Пригодятся.
Потом они, чертыхаясь и отплевываясь от пыли, откапывали из завалов "Ягуар". Тень разлетелась, и примятый капот беспомощно белел из-под обломков плит, по счастью сложившихся над машиной "домиком". Двигатель отозвался сразу, сыто и узнаваемо урча, благодаря за спасение. Ди не удержался, ласково огладил рулевое колесо исцарапанными до крови пальцами. Покосившийся на него Стерх ничего не сказал.
– Куда тебя отвезти?
– А, – Стерх неопределенно повел рукой. – Высади в центре. Ты же мимо ЦЦ?
– Я могу отвезти тебя до дома, – зачем-то предложил Ди. – Это ближе.
– Доберусь.
– А патруль?
– А сам-то как? – быстро парировал Стерх. – В сумраке поедешь?
– В тени, – автоматически поправил Ди и тут же мысленно проклял себя. Вот к чему приводит излишняя мягкость! Он снял руки с руля, повернулся к Стерху, напрягшись. Тот сидел, откинувшись затылком на подголовник и расслабленно прикрыв глаза. Губы растягивались в полуулыбке.
– Я так и знал, что ты умеешь пользоваться сумраком… тенью. Иначе бы еще раньше тебя приметил…
И Ди впервые в жизни подумал об уничтожении обычного человека. Не для еды – а чтобы убрать его из действительности. Стереть произошедшее. Исправить.
– Что? – спросил Стерх, не открывая глаз. – Хочешь меня убить, небось? Дориан, я твой друг. И никому не скажу, ты же знаешь.
Он резко распахнул веки и повернул к Ди голову. С минуту они мерялись взглядами, а затем Стерх опустил короткие черные ресницы и поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.