– Не входи.
Ди застыл в дверях, прислонившись плечом к косяку. Сдвинулся, позволяя лунному свету упасть в открытый проем, осветить пол. Мрамор странно блестел, переливался, будто усыпанный мельчайшей бриллиантовой пылью. Так Ди показалось в первый момент. Но потом он разглядел: это другой блеск, мертвый и жирный. Опасный. И какой-то… сытый.
Резко пахло утиным салом. Донна Лючия, наверное, стряпала завтрак, когда чужой грей пробрался в дом. Хотя… рановато для кулинарных экзерсисов. Середина ночи, полная луна на небе, черный холодный камень, царапающий глаза призрачным сиянием.
– Что здесь происходит?
– Vorsicht! Еntenwanderung! [13] – зафыркал бес. В темноте сверкнули желтые глаза.
– Какой уткоход, где? Погоди… Ты что, разлил утиный жир? Растопленное сало? В гостиной? Нет, ты намазал салом весь пол?
– Залил, – коротко пояснил бес и снова стих, наклоня голову.
– И кто у тебя там?
Зиленцорн зарычал. Он явно что-то держал в руках, но, поскольку сидел к Ди боком, тот не мог рассмотреть, что именно.
– Послушайте… Нельзя ли это прекратить?
Этот – посторонний, чужой, незнакомый – голос звучал вкрадчиво и устало. И усталость была ненастоящей. Ди чуть не зашипел в ответ, но вовремя взял себя в руки:
– Что вы делаете в моем доме?
Нарочито громкий вздох. И кроткий ответ:
– Лежу на грязном полу.
Ди скрипнул зубами и принялся мысленно считать от одного до десяти.
– Прошу прощения за глупую сцену. Это вышло случайно. Я пришел с вами поговорить.
"Я пришел с миром"…
– Говорите.
Снова вздох, такой же громкий и театральный.
– С вашего разрешения, мне хотелось бы принять более удобное для разговора положение, Ким.
Давным-давно позабытое имя ударило под дых. Ди захлебнулся воздухом и, кажется, даже всхлипнул. Зиленцорн беспокойно шевельнулся. Ди увидел в его левой руке нацеленный в сторону гостя "Хохлов-энд-Москальофф". Это зрелище привело его в чувство. Ди все собирался отнести пистолет в подвал, где хранились папины коллекции оружия, и все откладывал, вечно натыкаясь на "ХаиМ" на полках в одежном шкафу в самые неподходящие моменты.
Ким. Как интересно. Разговор обещает быть познавательным.
– Меня. Зовут. Дориан. Грей. А вас?
– Джонни.
Наступившая тишина щекотала нервы тиканьем настенных часов. Ди отлепился от косяка и попробовал мраморный пол кончиком берца. Скользко. Опустился на порог, скрестив ноги по примеру Зиленцорна.
– Мне удобно. А вы не в том положении, чтобы выбирать положения.
– Ошибаетесь, Дориан.
Проклятье, отсюда ничего не было видно. А Ди очень хотелось бы посмотреть на легендарного Джонни Грея, застигнутого врасплох банальным утиным салом. Кумир миллионов пришел и валяется на грязном полу в чужом доме. Как извращенно умеют сбываться детские мечты.
– Давайте сразу кое-что проясним. – Заданный тон выдерживался без труда. Ди вообще неплохо давались дипломатические переговоры в щекотливых ситуациях, хотя он никогда не думал, что они выйдут за пределы школьных кабинетов и коридоров. Наивный. Наивный и глупый. – Вы, Джонни, находитесь в моем доме, но я вас сюда не приглашал. Поэтому был бы чрезвычайно признателен, если бы вы позволили мне выбирать условия, сопутствующие разговору, на котором вы настаиваете. Вы ведь настаиваете?
– Конечно, – быстро согласился Джонни. Правда, непонятно, с чем именно согласился, но Ди уже знал, что делать дальше.
– Лежите смирно, – посоветовал он. – А ты сиди спокойно. – Это Зиленцорну. – Окно рядом с вами, я так понимаю, все еще открыто? Или вы вошли через дверь?
– Отнюдь. Я весьма опрометчиво выбрал окно. И оказалось, меня уже ждут. Поздравляю, Дориан. У вас на редкость сообразительный… помощник.
Ди обошел дом и влез в окно гостиной, устроившись на подоконнике. Чугунок с душистым горошком уже отпихнули в сторону до него. Большая кипарисовая бочка, в которой хранилось сало, лежала на боку посередине кухни. Предсказуемо лишенная своего драгоценного содержимого. Кое-кто будет в ярости.
Вторничная личность донны Лючии таращилась со столешницы, коротко, но красноречиво поблескивая то янтарем глаз, то масляными пятнами на коленях, то стволом "ХаиМа".
– Зиленцорн, поставь пистолет на предохранитель и опусти, пожалуйста, дуло книзу.
Бес недовольно заворчал, пришлось повторить с нажимом:
– Пожалуйста, Зиленцорн. Благодарю тебя. Итак. Джонни Грей. Чем обязан?
– Ваш помощник целится не в меня, – ответил с пола Джонни. Он лежал на спине, придавленный двумя "Европотрошками" со свинченными крышками: на груди и на животе. – Он собирается стрелять по капсюлям. Если не возражаете, я сниму с себя железяки и приму более вертикальное положение.