Заглушив двигатель, Ди опустил стекло и высунул голову в ночь.
– У меня к тебе остался один вопрос. Не сказать, чтобы важный, обычное любопытство.
Джонни с готовностью пригнулся к окошку "Ягуара".
– Если Зиленцорн – сущность Крайма, душа этой земли и все такое прочее, кто остальные? Греи?
– Остальные, Дориан, – его способ общения с тобой.
– Да ладно! – не поверил Ди. – Хочешь сказать, он их выдумал? Он не мог про них знать. Феликс, например, уже был, когда мы впервые встретились, еще в больнице.
– Не выдумал, а увидел. В тебе. Они, между прочим, не только биоматериал дали и письма слали. Тебя просто не научили как следует пользоваться органами человеческих чувств, а то ты бы видел следы в доме и знал бы, что эти греи раньше здесь частенько бывали.
– Их что, всего шесть?
– Нет, конечно. Но шести достаточно; Зиленцорну нужно было их привязать к чему-то несложному, чтобы не запутаться. Он взял дни недели и один день оставил себе. А в остальные – заботился о тебе вместо так называемых родителей.
Вот как. Пепельная роза вскинулась, показала шипы, больно хлестнула зубчатыми листьями. Они все здесь бывали… Пока "наш мальчик" не начал осознавать себя. А потом, видимо, начали стесняться? Не испугались же.
– Джонни. Почему они перестали приходить?
– А зачем? – удивился тот. – Физически ты развивался нормально, а остальное никого не интересовало.
– А ты почему перестал? Ты ведь тоже приходил?
– Мы с твоим так называемым отцом перестали понимать друг друга.
– В чем?
– Это трудно объяснить. – Джонни выпрямился и постоял, обдумывая ответ. Затем, решившись, снова склонился над машиной. – Он хотел Крайм. Ничего особенного, всего лишь стать президентом, или диктатором, или, там, премьер-эмиром, как в США, – без разницы. Я так понял, ему надоело играть в большую политику и захотелось временно осесть. Но я к тому времени уже создал здесь первого Прокуратора. Наши интересы пересеклись и помешали друг другу.
– Ты победил?
– Не сказал бы. Прокуратора-то нет. Хотя и твоего так называемого папаши тоже. Ничья.
– Как это – нет? А Наталко?
– Ну, Наталко, – скривился Джонни. – А до этого были Вертелко, Наливайко, Скакалко, Пугалко… Тебе всех перечислить, что ли? Нет никакого Прокуратора, был один, Големтей, – и тому шею свернули, прямо в лаборатории. Сначала тут греи дурака валяли, теперь – люди. Одна шайка сменяет другую, но разницы между ними практически никакой. Манга – она и есть манга, все ходы и персонажи прописаны заранее.
– А художник Джон, который ее нарисовал – это не ты, случаем?
– Случаем я. Рисовальщики мои накалякали. По-моему, очень удобно: Наталко теперь вечно, а что там за портретом происходит – никого не касается.
– Получается, это греи загнали твоих художников под землю? Или уже люди? Кто придумал охоту?
– Да не все ли равно, Дориан? Рисовальщики не получились. Люди, в общем-то, тоже. Они не могут существовать без травли себе подобных. Крысам для междоусобных войн хотя бы причина нужна, а людям достаточно повода, причем надуманного кем попало. Скучно. – Он похлопал по крыше автомобиля. – Езжай уже, а то опять заговоримся.
Неудобно выгнув шею, Ди смерил Джонни задумчивым взглядом. Пожалуй, сейчас он не станет настаивать. У него еще будет время и понастаивать, и поразмыслить. А решение не изменится, нет: эта конкретная отмычка не только откроет, но и запрет.
Теперь действительно пора. Ди уселся прямо и огладил рулевое колесо. Интересно, можно ли въехать в крысовину на "Ягуаре"?… Ладно, нужно сосредоточиться на поисках. Итак…
– Начни оттуда, где он раньше охотился, – посоветовал Джонни, заглядывая в окошко. – Люди с трудом меняют подсознательно закрепившиеся привычки. Есть большая вероятность, что его отряд собирается в старых местах.
– Поливай горошек на окне, если меня долго не будет, – ответил Ди. – Не думаю, что донна Лючия теперь сможет работать по дому. Я ее увольняю.
– Какое мудрое решение! – Джонни с явным облегчением отзеркалил его улыбку. – Езжай, пока ветер без сучков, а мы уж тут как-нибудь разберемся.
– Ох, я идиот! – спохватился Ди. – В коридоре, за картиной С.Никакиса, переговорный пульт. Там, в подвале, полно таких же, я совсем о них позабыл. Донна Лючия знает, на какую кнопочку нажимать.