– Разберемся, – повторил Джонни, привычно озаряя пространство блеском бирюзовых очей, жемчужных кудрей и сахарных зубов. – Гений я или нет, в конце-то концов!
**43**
"Гений, – думал Ди, выруливая от автомастерской Кочубея. – Определенно гений. Зря я его не послушал". Зная привычки Стерха, он все-таки пренебрег советом Джонни и начал с мест, где охотник когда-то часто бывал: Центральной Церкви, разрушенного коттеджа в южной части города, обгоревших развалин, в которые превратился бар Ардагана, заколоченной качалки… И вот, автомастерской.
Ворота ее оказались распахнуты, внутри – никого и ничего. Ни топчана и холодильника в "конторе", ни ржавеющих во дворе автомобилей, ни валяющихся повсюду шин и запчастей. Все вычищено, чисто выметено и сверху присыпано хорошим слоем пыли. Берцы оставляли в ней ребристые следы. Когда взойдет солнце, каждый увидит, что здесь кто-то побывал. А и пусть.
Чем раньше Стерху доложат, что грей его ищет, тем скорее что-нибудь произойдет. Ди поправил фломастеры в заднем кармане джинсов и ухмыльнулся.
Изучение обстановки возле станций метро "Коккозы", где теперь располагался склад боеприпасов, и "Серебряные струи", откуда началась когда-то первая и последняя официальная охота Ди, заняло остаток ночи и весь следующий день допоздна.
Взрытый бомбежками асфальт вокруг этих станций был отремонтирован. Ди подкатил к "Коккозам" почти вплотную и нагло припарковался у самого входа. И с нарастающим презрением наблюдал, как охотники бездумно огибают укрытый тенью "Ягуар" и встряхивают рации, недоумевая, откуда идут помехи.
Джонни прав: они – как животные, озабочены лишь тем, что прямо у них под носом, и никогда, никогда не поднимают головы к звездам.
Ди рассматривал деловито шныряющих по округе людей, запоминая паттерны их поведения. Все трактаты по человеческой психологии – пустая трата времени; эти существа мало отличаются от своих далеких предков. Греи их видоизменили и облагородили, однако инстинкты все равно сильнее.
Вот сейчас, например, люди заняты тем, что перетаскивают с места на место оружие. Единственное назначение этих предметов, на изобретение и создание которых они растратили целые жизни, – уничтожать точно таких же людей. Ну ладно, чуточку других, но какая разница? Ненавидеть себе подобных лишь за то, что они выглядят, думают или ведут себя по-другому…
Джонни прав: эксперименты греев с местной фауной следует признать неудачными.
Ди обратил внимание на большое количество женщин. Они входили и выходили парами и даже целыми группами. До этого он видел только одну женщину-охотника – Элли, но эти мало были на нее похожи: крупнее, визгливее, резче в движениях, и все, как одна, с уложенной через всю голову косой.
Он помнил эту прическу: она была в моде лет двести назад и именовалась "коса-самостийка". Так называемый папа тогда притащил такую домой и весь вечер пытался приладить так называемой маме на голову. Мама отмахивалась и кричала, что пусть пришьет фальшивку себе повыше пятой точки – отличный хвост получится! Потом они много дней пугали косой друг друга, подкладывая ее в самые неожиданные места, пока она окончательно не растрепалась на отдельные крашеные волоски.
Похоже, самостийки нынче снова популярны. И все так же делаются из чужих волос: у многих охотниц косы по цвету отличались от остальной шевелюры, и Ди справедливо решил, что они накладные. А еще решил, что это все же дикий обычай – без видимых причин забирать понравившиеся части тела у других индивидуумов и открыто носить на себе. Кажется, что-то такое уже было… в какой-то иной части света… но волосы носили вроде бы на поясе…
Джонни прав: получившиеся у греев существа никогда не изменятся.
Подслушивая разговоры, Ди понял, что здесь ловить нечего. Гетман на складе не появляется, а руководит всем здоровенный усатый мужик с двумя рациями и автоматом за спиной. Еще он понял, что, как и предсказывал Джонни, Стерх самолично водит свой отряд. И каждый охотник гетмана носит на рукаве пятиконечную звезду из липкой пластиковой ленты ярко-красного цвета. В темноте звезда светится.
Прекрасно. Значит, их легко будет узнать на расстоянии.
Ди отъехал от станции "Коккозы", развернулся по свежим асфальтовым заплатам и направился в сторону "Серебряных струй".
На первый взгляд казалось, что возле обрушенного бетонного купола безлюдно. Выждав пару часов, Ди хлопнул дверцей "Ягуара", скользнул равнодушным взглядом по месту, на котором Стерх обозвал его предателем, и принялся спускаться по разбитой лестнице. За прошедшие месяцы мусора значительно прибавилось.