– Вы... не сможете... он слишком...
Скрежет одного камня о другой прервал ее возражение, когда глыба начала двигаться.
– Сможешь вытащить ногу? – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Она попробовала и сначала подумала, что не сможет, но, дернув еще раз, высвободилась. И тут же, потеряв равновесие, с криком упала в объятия Гейба. Когда их взгляды встретились, она увидела в его глазах такой же шок, какой испытала сама.
– Ты в порядке? – спросил он. – Плыть сможешь?
– Конечно, смогу! – Ее мокрое нижнее белье мало что могло спрятать от его глаз, и она отчаянно пыталась прикрыться. – Я выбралась, верно?
– А как твоя щиколотка? – Голос у него стал странно хриплым. – Похоже, на ней кровоподтек.
– Отпустите меня, я в порядке.
Как только она почувствовала, что его объятия стали слабее, бросилась в воду. Когда подплывала к берегу, ей показалось, что он что-то сказал, но она не была уверена. Как будто он произнес: «Да, точно, в порядке», но она не собиралась останавливаться и переспрашивать.
Испытывая стыд, вышла на берег.
– Оставайтесь там! – закричала она.
Гейб не ответил, поэтому когда Иззи добежала до скалистого склона, она посмотрела через плечо. Он демонстративно камень на котором она только что сидела.
– Не оборачивайтесь!
Он прижал к каменной стенке кулаки.
– Одевайся спокойно.
Натянув шорты и топ, она засунула ноги в сандалии.
– Я возвращаюсь, – крикнула Иззи. – Теперь можете выходить из воды.
Он потер шею.
– Да. Будьте добры! – мрачно заорал он. – Не стоит благодарности.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В тот вечер на изысканном прощальном обеде Иззи пыталась забыть, что менее часа тому назад Гейб вытащил ее – практически голую – из дурацкой расщелины в дурацкой скале. Хуже того, ожидалось, что они будут вместе танцевать. И тогда ей придется посмотреть ему в глаза. Она сомневалась, что сможет сделать это. После того...
Ощущая дрожь в коленях, Иззи опустилась на золотой бархатный диванчик для двоих в темном углу огромной гостиной, надеясь, что ни Гейб, ни их хозяин не заметят ее. Хотелось только, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Хотелось вернуться в Нью-Йорк, получить работу в какой-нибудь не очень большой компании, подальше от высотных зданий Манхэттена, где она служила у Гейба. Ей нужен семейный босс, который бы каждый вечер ровно в пять уходил домой к жене и детям, и тогда она смогла бы построить свою новую жизнь.
– Вот ты где! – Она подскочила при звуке этого голоса. Гейб протянул руку. – Нам нужно потанцевать. – И показал кивком на пустую танцевальную площадку. – Нас осталось немного. А Хьюго приложил массу усилий.
Она смущенно взглянула на него.
– Мне не хочется танцевать.
Он нахмурил брови.
– Из-за лодыжки? – Сел рядом с ней. Диванчик был маленьким, и к ней прижалось его бедро. Иззи старалась не реагировать. – Она болит?
Ему не были видны ее ноги, потому что платье было длинное, до пола, а ноги она поджала под сиденье.
– Лодыжка в порядке. – Иззи посмотрела туда, где стоял перед музыкантами Хьюго. – Дело в том, что я не хочу иметь с вами абсолютно никаких дел, кроме самых необходимых по службе.
– Из-за того, что произошло сегодня днем?
Она вздрогнула.
«Конечно, из-за того, что произошло сегодня днем. Неужели ты такой толстокожий?»
От обиды Иззи сжала руки на коленях в кулаки.
– Мое второе имя – эксгибиционистка! Люблю проводить день, прижимаясь к скалам в чем мать родила, в расчете на то, что появятся мужчины и с вожделением будут разглядывать меня.
– Разглядывать? – прошептал он. – Я не помню такого...
Она пристально взглянула на него.
– Вы не помните... – Она отвернулась. – У вас удобная память.
– Я не разглядывал тебя, Иззи.
– Ха!
– А как иначе я смог бы помочь тебе тогда?
Она вытянула в тонкую линию губы и озабоченно посмотрела на него, не зная, что сказать. Стиснула зубы, потом снова украдкой взглянула. Устремив взор на колени, сжала и разжала руки, не представляя, как иначе он мог бы поступить.
– Очень красноречиво, – заметил он. – В следующий раз ослеплю себя, чтобы не оскорбить твои тонкие чувства.
У нее охватило жаром шею, а щеки зарделись.
– Валяйте, насмехайтесь!
Его продолжительный выдох показал, что он раздражен.
– Я не смеюсь. Сожалею, что мне пришлось принудить тебя, сожалею, что вовлек тебя во все это предприятие, так так, что бы я ни сказал или ни сделал, тебя все обижает. – Он говорил шепотом, но все его слова были четкими и категоричными. – К сожалению, нам придется пробыть до конца сегодняшней вечеринки, поэтому, женщина, если только ты не охромела, иди и танцуй со мной.