— Что еще? — Рената воинственно повернулась к нему.
— То, что вы забыли.
— Что? — едва слышно спросила Рената, подсознательно ощутив опасность.
Она знала, что Мартин собирается сделать, но не могла сдвинуться с места. Их взгляды встретились. От Мартина шли огненные флюиды, которые обжигали ее тело, воспламеняли кровь. Рената раскрыла ставшие вдруг сухими губы — ей не хватало воздуха.
В доли секунды Мартин оказался рядом с ней, и Рената чуть не задохнулась от этой близости. Она не успела даже пошевельнуться, как он схватил ее за плечи и обрушился на нее глубоким, страстным и необычайно эротическим поцелуем. Рената не смогла сдержать стон удовольствия.
Когда Мартин отстранился, его лицо ничего не выражало. А Рената не могла даже дышать, она лишь смотрела на него смущенно широко раскрытыми глазами.
— Что… почему?.. — выдохнула она.
— Я думаю, вы ждали этого вчера вечером, — сказал Мартин, на его лице не дрогнул ни один мускул.
Он угадал, и от этого Рената почувствовала себя еще хуже. Лицо у нее горело огнем.
— Я… я не понимаю… — пролепетала она.
— Я просто показал вам, что все происходит тогда, когда я этого хочу. Здесь я командую.
— Ну разумеется! Большой босс! — бросила она ему в лицо.
— Верно. — Глаза Мартина потемнели. — Одно предупреждение, Рената, — сказал он обманчиво мягко. — Ступите на мою землю или начнете расспрашивать людей в деревне, я всем расскажу о пороках вашего отца, даже если это запятнает доброе имя моей семьи.
— Вы хотите сказать, — изумленно проговорила Рената, — что никто не слышал сплетню о его безнравственности?
— Конечно, нет. Это сугубо семейное дело. Так что не делайте ошибки, а то я изваляю имя вашего отца в грязи. И, что бы вы там ни думали, я не являюсь местным тираном. Америка свободная страна, просто люди уважают меня и прислушиваются к моим словам. Поэтому, если вы желаете себе добра и хотите сохранить хорошую память об отце, уезжайте отсюда и не возвращайтесь, пока вас не пригласят. Или вы окажетесь в аду, который сотворите собственными руками.
7
— Привет, папа! Привет, Рената! Привет, Ник!
Мартин и Рената вздрогнули, когда в кухню ворвался Томми.
— Ой… — пробормотал мальчик, резко затормозив. Он переводил взгляд с одного напряженного лица на другое. — Вы ссоритесь. Можно, я выйду и опять войду, чтобы вы могли притвориться, что все хорошо?
Рената догадалась, что Томми не раз наблюдал ссоры между своими родителями. Мальчик, очевидно, тихо выскальзывал из комнаты и ждал, когда в доме будет восстановлен фальшивый мир. Ей было жаль этого маленького человечка, и она лихорадочно придумывала, как подбодрить его. Но первым заговорил Мартин.
— Что ты здесь делаешь в этот час? — строго спросил он сына.
— Я проснулся и пошел в твою комнату. А ты там даже не спал. Тогда я оделся, зашел к бабушке и сказал ей об этом. Но она тоже не знала, где ты. — Томми поднял к отцу сияющую мордашку. — Я сказал бабушке, что вчера здесь была красивая женщина, и она подняла брови так же, как ты. Ты спал в кровати Ренаты, папа?
— Нет! — хором вскричали Рената и Мартин. Томми вздрогнул, у него затряслась нижняя губа.
— Что я сделал? — с обидой спросил малыш. — Бабушка сказала: «А, вот оно что!» — как будто ты спал с Ренатой. Она попросила принести ей апельсиновый сок и рассказать еще о…
— Я сам отнесу ей сок, — буркнул Мартин. Он открыл холодильник и налил сок в высокий бокал.
— Значит, вы ссорились не потому, что ты забрал себе все одеяло и Рената замерзла. Да, папа?
Мартин скрипнул зубами.
— Нет! Возьми что-нибудь на завтрак. — Он направился к двери. — Я вернусь через минуту.
Баюкая Ника, Рената ласково улыбнулась притихшему Томми.
— Мы с твоим папой только что познакомились, — мягко сказала она. — Обычно вместе спят женатые люди.
— Сюзи Гроув не жената на папе Берни, а они все равно спят вместе, — возразил Томми, высыпая в глубокую тарелку кукурузные хлопья.
Рената вздохнула. С детьми надо вести себя очень осторожно, подумала она.
— Очевидно, они знают друг друга очень давно, — пояснила она.
— Да, давно. Берни говорит, что они вместе купаются в ванне. А вы с папой будете мыться вместе, когда станете настоящими друзьями?
— Я предпочитаю душ, — пробормотала Рената.
— У папы большой душ, там хватит места для двоих, — радостно сообщил Томми.
— Знаешь, — сказала Рената, чувствуя себя жалкой трусихой, — мне кажется, Нику надо сменить пеленку. Извини меня, малыш.