Обедали мы в Сохо, в отличном ресторане под названием «Кварк». Между прочим, теперь все рестораны в Сохо отличные, шикарные и даже респектабельные. Лишь в воспоминаниях сохранились те милые, простые и такие душевные итальянские забегаловки, которые были здесь раньше. В ресторан я пришел первым и, едва переступив порог, выставил себя полным идиотом. Как только я сел за стол, официантка (длина ее юбки едва ли превышала ширину хорошего ремня - и какого, спрашивается, черта эти девчонки над нами так издеваются?) поставила передо мной здоровенную тарелку с креветками или еще какой-то гадостью в том же духе. Я обратил ее внимание на то, что она, по всей видимости, ошиблась, потому что я еще ничего не заказывал. В ответ эта стерва откровенно рассмеялась. Ничего себе: вот так, пользуясь своей молодостью, взять да и рассмеяться в лицо клиенту! Потом она с видом учительницы в школе для умственно отсталых детей объяснила мне, что это, мол, «просто к столу», своего рода предзакусочная закуска. «Вы не беспокойтесь, это бесплатно», - заявила она. Сказано это было с таким видом, что я почувствовал себя деревенщиной, каким-то туристом из глубинки, больше всего боящимся превысить свой чрезвычайно скромный бюджет. Надо же было так опозориться! Причем винить в этом некого, кроме самого себя. Дурацкая оплошность, тем более непростительная для такого профессионального едока священной пищи, именуемой ланчем, как я. Я попытался хотя бы частично реабилитироваться посредством какой-нибудь непринужденной шутки. Мне не пришло в голову ничего умнее, чем попросить официантку принести шариковую ручку, чтобы я мог написать себе на лбу слово «придурок». Лучше бы я этого не говорил. Официантка оказалась крепким орешком и с самым серьезным видом принесла мне ручку.
Это просто какой-то кошмар! Боюсь, причина кроется во всеобщем поклонении всему американскому. У них там в Нью-Йорке, видите ли, принято, чтобы официанты вели себя нагло, развязно и состязались в остроумии (пусть даже безуспешно) с клиентами. Ну и пускай живут себе так, как им угодно. Но теперь и мы, несчастные британцы, лишены права на собственную индивидуальность и вынуждены участвовать в точно таком же балагане. В Америке это действительно в порядке вещей. Жесткая ирония, зачастую переходящая в откровенное хамство, - это органичная часть нью-йоркской культуры. Ну да, они такие, и по- своему это даже занятно. Другое дело, что когда мы начинаем подражать им в манере общения, все своеобразие и очарование улетучиваются. Остается лишь неприкрытое жлобство. Хорошие манеры в наше время не в моде. Они - замшелый архаизм, позорная отрыжка нашего классово-структурированного, домеритократического общества. Главенствующая в наши дни совершенно ужасная система ценностей утверждает, что вежливость и проявление уважения к другим людям - это признание собственной слабости, которое лишь понижает ваш статус в глазах окружающих. Вот мы и пытаемся утвердить себя за счет других, унижая их и вызывая волну ответного хамства. По-моему, ничего хорошего в этом нет.
Разгромив меня наголову в битве при тарелке с креветками, полуголая официантка соизволила принести мне карту вин. Ну, на какой черт, спрашивается, мне нужна была карта вин после только что пережитого позора? Я бы с удовольствием заказал себе для начала, например, десертного вина, вот только зачем? Лишь затем, чтобы быть вымазанным смолой, вывалянным в перьях и подвергнутым всеобщему осмеянию только за то, что это не модно, не круто и вообще так выбирают вино только полные лохи? Я решил не испытывать судьбу и попросил минеральной воды. Я думал, что это самый безопасный напиток и что в отношении такого заказа поводов для иронии у официантки не возникнет. Так ведь нет, она, оказывается, использовала не все резервы. Ухмыльнувшись, она приволокла мне карту минеральных вод! Твою мать, на кой хрен, интересно, это нужно? Настоящая, как положено, в кожаной папке карта минеральных вод! Ну что за бред? Никогда раньше такого не видел. Куда только катится мир?
Ну да ладно. Я вроде уже упомянул о том, что рассчитывал завести с ребятами разговор на тему качества спермы. Но прежде чем мне удалось подвести беседу к этому вопросу (по-моему, задача сама по себе довольно деликатная, потому что ни с того ни с сего на такую тему не перескочишь), мы уже погрязли в сбивчивом обсуждении наших рабочих проектов. Завел всех Тревор. Не успев сесть за стол, он сразу завел речь о каком-то сценарии, который собирался принять в производство, предварительно отдав автору на доработку. При этом он сказал:
– Я не хотел бы пользоваться в разговоре с друзьями неспортивными приемами и вспоминать о занимаемых нами должностях, но считаю своим долгом заметить, что как руководитель отдела комедий Южной региональной редакции телевизионной службы Би-би-си я считаю…
Договорить ему не удалось. Мы с Джорджем в один голос перебили его и высказали каждый свое мнение. Оказывается, каждый из нас считает именно себя заведующим отделом комедий Южной региональной редакции. Я-то знаю, что Джордж не имеет никакого отношения к этой должности, потому что на самом деле он главный координатор отдела развлекательных передач телевизионной службы Би-би-си. Я видел, что эта идиотская должность была полностью прописана на приглашении на какую-то вечеринку, адресованном Джорджу. Кроме того, я прекрасно знаю, что Джордж ждет не дождется, когда его назначат главным редактором-координатором региональных сетевых каналов. Откуда мне это известно? Да из интервью самого Джорджа, напечатанного в «Индепендент», не далее как во вчерашнем утреннем выпуске. В ответ Джордж стал настаивать на том, что ему наплевать, что пишут на адресованных ему приглашениях, равно как и на то, что я там вычитал в какой-то «Индепендент», и что он является не кем иным, как главным редактором отдела комедий Южной региональной редакции телевизионной службы Би-би-си.
– Тогда какого черта, спрашивается, тебе еще нужно? - задал резонный вопрос Тревор. Джордж стал крутиться, как уж на сковородке, утверждая, что ему-то больше ничего не нужно и он просто счастлив работать на той должности, на которой находится в данный момент, чем только укрепил мои подозрения в том, что он давно уже приглядел себе какое-то тепленькое местечко на Четвертом канале.
Это умозаключение заставило нас с Тревором еще активнее пошевелить мозгами. Если Джордж перейдет на Четвертый, и если он (как он настаивает) действительно в данный момент является главным редактором отдела комедий Южной региональной редакции телевизионной службы Би-би- си, то или я, или Тревор имеем шансы занять его место (которое мы оба и так уже считали своим). Кроме того, если кто-то из нас сядет на место Джорджа, то должность, занимаемая им до того, останется свободной и скорее всего заинтересует того, кому то место (главного редактора) не досталось. Таким образом, в результате этой рокировки мы все получим повышение и, вполне вероятно, будем удостоены упоминания или даже интервью на страницах «Индепендент», посвященных телевидению, что для нас, всегда остающихся за кадром неизвестных управленцев среднего звена, - просто манна небесная.
Тревор утверждает, что знает, как называется моя должность, потому что ему ее предлагали еще до меня (что-то не очень верится). Так вот, по его данным, я являюсь управляющим редактором комедийных и развлекательных программ телевизионной службы Си-би-си. Меня это известие ни в коей мере не обрадовало, потому что еще в прошлом году я числился руководителем редакторской группы отдела комедийных программ Лондонской и Юго-восточной региональной редакции телеслужбы Би-би-си. Получается, что я, сам того не зная, был понижен в должности и нахожусь теперь еще на шаг дальше от намеченной цели - места управляющего редактора сетевыми каналами. От размышлений над столь печальным фактом меня отвлек появившийся в ресторане курьер-мотоциклист, который доставил Тревору конверт, на котором тот был обозначен как независимый выпускающий редактор Всемирной телевизионной службы Би-би-си. Никто из нас троих о такой должности никогда раньше не слышал. Карты оказались окончательно спутаны, и мы решили прервать этот разговор о карьерных перемещениях ввиду его полной абстрактности и оторванности от реального положения дел.