Когда наступает момент овуляции? Некоторые девчонки говорят, что они его чувствуют, якобы тело посылает особые едва заметные сигналы, но я за собой ничего такого не замчеала. Все, что я слышу, так это: «Пожрать бы чего-нибудь» или в крайнем случае: «Как насчет еще одного джина с тоником?»
Единственный способ определить оптимальный момент для секса состоит в применении сугубо научных методов. К сожалению, в этом я не слишком сильна. Я даже мобильный телефон запрограммировать не могу. В теории все просто. Нужно только считать дни, внимательно рассматривать мочу и постоянно измерять температуру. На самом же деле от всего этого голова идет кругом. Я считаю дни, писаю в разные баночки и на разноцветные полосочки бумаги, измеряю температуру, заношу все эти данные в специальную карту, снова писаю, ставлю очередные красные точки в своем ка- лендаре, который и без того уже сплошь усеян красными отметками. Часть из них зачеркнута, и я вообще перестаю понимать, что к чему относится. Приготовления идут такие, словно мы с Сэмом - пациенты отделения реанимации, которым в порядке эксперимента разрешили заняться любовью. Хуже всего, что не понятно, как считать. С первого дня месячных или с последнего? Джоанна (у нее хорошо обстоят дела с цифрами, она у нас в агентстве бухгалтерией заведует) сказала, что считать нужно как бы с «конца начала», то есть не тогда, когда ты чувствуешь, что они вот-вот начнутся, а когда они уже приходят. А вот Мелинда (у которой уже есть ребенок) говорит, что надо отсчитывать назад от следующих месячных - ну, это вообще какой-то бред, правда? Я помню, что читала в «Эллъ» или каком-то другом журнале, что самый верный расчет можно сделать, оценивая цвет менструальной крови. Вот только этого мне и не хватало.
Теория, которую мы отрабатывали в прошлом месяце, нравилась мне больше. Вот это был кайф! Такие методы мне по душе. Мы действовали согласно правилу «трахаться все время». Теория строится на допущении, что оплодотворение представляет собой абсолютно непредсказуемую лотерею. Полностью согласен.
Люси составила список постулатов, чтобы привести в порядок свои мысли. Ниже я воспроизведу его полностью хотя бы для того, чтобы заполнить текстом какую-то часть страницы, сделав таким образом вид, будто мне есть о чем писать.
Итак, основные принципы теории Люси «Трахайся Сколько Влезет».
1. Никто не знает наверняка, когда именно происходит овуляция.
2. Никто на самом деле не знает точно, в какой момент в период овуляции зачатие наиболее вероятно.
3. Если бы вы даже знали вышеуказанное наверняка, в этом не было бы никакого практического смысла. Просто никто не может сказать ничего определенного по поводу того, сколько времени займет у ленивых или упрямых сперматозоидов путь к конечной точке их путешествия. Я помню, что в школе нам в качестве сравнения приводили такой пример: это все равно что рыбке пиранье проплыть всю Амазонку от истока до устья. Таким образом, даже если бы мы знали, когда именно должна произойти овуляция, нам ни за что не удалось бы вычислить, за какое время до этого момента нам следует заняться тем самым делом.
Проанализировав свои тезисы, Люси сделала из них однозначный вывод: чтобы добиться нужного результата, следует заниматься сексом постоянно. В моем понимании это значит один раз за ночь. А если она будет настаивать и на послеполуденных удовольствиях, мне придется заказать себе кое-каких пилюль по Интернету.
А вообще, это был просто замечательный месяц, если не считать того, что Люси как-то раз ошпарилась. Нет-нет, я тут ни при чем. Дело в том, что она вдруг решила, будто ей совершенно необходимо после секса с полчаса лежать на спине, подсунув под задницу подушку. Делается это якобы для того, чтобы моей сперме было легче стекать куда нужно. Само собой, это не самая удобная поза для того, чтобы пить чай. В общем, нет ничего удивительного, что однажды чашка опрокинулась, облив почти что кипятком Люси и наше пуховое одеяло.
Честно говоря, я тогда подумал, что она это заслужила. Мне очень не понравилось предположение о том, будто мои, видите ли, ленивые, полудохлые, слабо мотивированные сперматозоиды способны добраться до ее яйцеклеток только получив фору - катиться под горку.
Еще в этом «Месячнике Запрета на Секс» мне не нравится вот что: мы с Сэмом теперь не только не занимаемся любовью, но и практически не касаемся друг друга. Сэм и раньше-то не был большим любителем ласк и нежностей, а сейчас ему и вовсе не до этого. Обычно любые ласки он рассматривает лишь как прелюдию перед сексом, а жаль. Мне ужасно хочется, чтобы Сэм хотя бы иногда обнимал меня просто так, от нежности, а не ради демонстрации сексуального влечения. Шейла говорит, что весь ее опыт (а у нее он весьма богатый - в свое время у нее было столько мужиков, что мне и не представить) показывает: стремление к физическому контакту, лишенному сексуальной окраски, не свойственно мужчинам вообще, а уж после того, как вы прожили с мужчиной больше года, об этом практически можно забыть. Так что у меня остается только одна альтернатива: либо забыть об этом, либо стать лесбиянкой.
Дорогой дневник.
Уже четыре дня ничего не писал. Обязательно нужно хоть что-нибудь из себя выцедить, а то Люси подумает, что мне и дела нет до ее переживаний. Вся трудность в деле записей собственных чувств и эмоций заключается в том, чтобы найти в себе вот эти самые проявления, то есть предмет для описания. Помнится, еще в школе я пытался вести дневник. Ничего путного из этой затеи не вышло: более или менее регулярно в дневнике появлялись только сведения о том, что я ел на обед. Я где-то прочел, что для молодого парня очень круто вести записи о своих сексуальных победах, выставляя при этом каждой из них оценку по десятибалльной шкале. В те годы (и еще долго после) никаких сексуальных побед у меня не было, поэтому такая замечательная подсказка осталась невостребованной. Нет, какое-то время я пытался ставить оценки своим визитам к тете Ладошке и ее пятерым замечательным дочкам, но быстро понял, что особого смысла в этом нет. Результат всегда был отменный, и поставить оценку даже на балл ниже максимальной у меня просто рука не поднималась.
Люси тем временем строчит страницу за страницей, и это, похоже, доставляет ей истинное удовольствие. Хотя тоже мне сюрприз. Этого следовало ожидать. Сейчас мы с ней сидим в спальне в нескольких шагах друг от друга. Она, само собой, расположилась на кровати, оставив в моем распоряжении только уголок туалетного столика, который я не без труда расчистил от тюбиков и флакончиков со всяческой увлажняющей хренью. Интересно, сколько разных увлажняющих средств нужно одной женщине? Господи помилуй, у меня просто в голове не укладывается, насколько увлажненной она может стать. По- моему, еще немножко, и уже смогу налить немного Люси в стакан и выпить ее.
Блин, знать бы еще, о чем она пишет. Спросить, что ли? Так нет же, с самого начала мы с ней условились, что этого делать нельзя. Что ж, логике в такой постановке вопроса не откажешь. Как только мы покажем друг другу хотя бы часть написанного, то со следующего дня начнем писать не для себя, а друг для друга. Цель же всего этого «творчества» совершенно другая - не объяснить что-то друг другу, а разобраться в самом себе.
Чует мое сердце, Люси сейчас пишет о том, какой я, по ее мнению, эмоционально заторможенный урод. Уверен, именно таким она меня и считает. Она никак не может простить, что я, в отличие от нее, не схожу с ума от того, есть у нас дети или нет. И по-моему, она считает, что такое безразличное отношение к этому вопросу с моей стороны оказало негативное воздействие на мои сперматозоиды, подавило их активность. Она думает, что их нежелание мчаться, подобно нерестящимся лососям, по реке ее плодородия и отказ пробивать лбом дыры в стенках ее вожделеющих яйцеклеток коренится в моем собственном отношении к этому делу. Люси представляет их себе такими лентяями, безответственными разгильдяями, которые, не желая трудиться, мирно погружаются в тихие омуты ее внутриматочного секрета, приговаривая при этом: «В конце концов, если самому боссу нет никакого дела до детей, то нам-то с какой стати корячиться и суетиться?»