Рот Эммы превратился в букву «о», да и глаза стали круглыми. Керри всегда говорила то, что думает, однако еще никогда она не была так прямолинейна. До обидного прямолинейна!
— Да как ты можешь?.. — выдавила из себя Эмма.
— Извини, но я не заберу свои слова назад. Ты только посмотри на себя, Эмма. Ты со своей маниакальной страстью к порядку, которая начинает прогрессировать всякий раз, как у тебя что-то не получается, никак не можешь быть примером для подражания. Стоит кому-то несколько выйти за рамки общепринятого поведения, как ты набрасываешься на него, словно коршун на добычу, и начинаешь учить уму-разуму. Ты осуждаешь людей, которых не понимаешь. А ведь это не они неправильные, это ты неспособна иначе взглянуть на вещи. Вот и Питер этот… Он не такой, как все, и это тебя бесит. Он слишком сильно отличается от среднестатистических мужчин, с которыми ты привыкла иметь дело. Питер не стремится сделать карьеру или, к примеру, жениться. Он поступает по-своему. И он всегда жил так, как хочется ему, а не так, как принято. А ты сходишь с ума от того, что Питер не желает меняться.
— Ты только что обвинила меня в недалекости взглядов?! — вскричала Эмма, ничуть не заботясь о том, что коллеги станут свидетелем ее ссоры с подругой.
— В общем-то да, — немного подумав, сказала Керри. — Ты со мной не согласна?
— Нет!
— Я не удивлена.
— Керри, ты же моя лучшая подруга!
— Именно поэтому я и не пытаюсь сделать вид, что ты все делаешь правильно. Кто-то же должен открыть тебе глаза на твое… безумие.
— Эй, что случилось? Девочки ссорятся? — Питер появился с тремя бокалами пива и поставил их на стол. — Выпейте и помиритесь.
— Ты… предательница! — глядя подруге в глаза, сказала Эмма, сжимая кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. — У меня просто нет слов.
Керри была обижена. Кто-кто, а уж Эмма не должна была удивляться тому, что подруга прямо высказала ей все, что думала.
— Тебе лучше уйти! — заявила Эмма.
— Да что с тобой стало? — Керри покачала головой. — Я тебя не узнаю…
— А я не узнаю тебя! Друзья должны защищать и поддерживать друг друга, а не бросаться обидными и несправедливыми словами!
— Ну раз ты так все восприняла… — Керри поднялась и, не прощаясь, ушла — только ее и видели.
— Из-за чего сыр-бор? — с интересом спросил Питер. — Парня не поделили?
— Какого еще парня?
— Мне-то откуда знать?
— Считаешь, что подруги могут поссориться исключительно из-за мужчины? — Эмма сердито фыркнула. — Какой же ты узколобый!
— Я лишь наблюдаю за твоими товарками и делаю выводы.
— Держу пари, ты общался исключительно с пустоголовыми блондинками.
— Ну почему же? И с брюнетками тоже.
— Вот и продолжай в том же духе. — Эмма натянуто улыбнулась.
Через минуту она извинилась перед коллегами, попрощалась с ними и встала, чтобы покинуть бар, в который ей вообще не следовало приходить.
— Тебя проводить? — спросил Питер. — Могу даже отвезти тебя домой, если пустишь меня за руль.
— Сама справлюсь.
Он вдруг схватил ее за руку, притянул к себе и шепотом произнес:
— Нельзя разбрасываться друзьями, Эмма. Без них худо.
— Тебя не спросила. — Она вырвалась и оттолкнула его.
Эмма не нуждалась в советах. Тем более в советах Питера Лейдена.
6
Эмма смотрела на Питера, прищурив глаза. Стороннему наблюдателю сразу стало бы ясно, что она презирает этого холеного красивого мужчину. И она презирала — это факт.
— Ты ничего не умеешь. Ничегошеньки! — сказала она спустя минуту. — Какой позор!
Питер, яростно орудовавший степлером, не прерывая работы, пожал плечами и ответил:
— Только поэтому я и терплю твое общество, дорогуша. Как только ты научишь меня всему, что знаешь сама, я сбегу от тебя в другой отдел.
— Да кому ты там нужен!
— Дай подумать… — Он отложил степлер в сторону и скрестил руки на груди. — Может быть, Сэнди Филипс? Она так на меня смотрит.
Он картинно изобразил, как именно смотрит на него Сэнди, и Эмма покраснела от ярости.
— Она тебя не получит! Можешь так ей и передать.
Питер удивленно приподнял брови.
— Ревнуешь, что ли?
— Размечтался. Я не позволю тебе уйти в другой отдел только потому, что уже слишком много потратила сил и времени на твое обучение. Ты мне должен, Питер Лейден!
— Я будто бы снова женат, — хмыкнул Питер. — Вот попал, так попал…
— Ты был женат? — поразилась она.
— О да! Это была катастрофа, а не брак.
— И как давно ты развелся?
— В тридцать три года.
— А дети есть?
— Ты же знаешь, что нет.
— Верно. — Эмма задумчиво нахмурила лоб. — И почему твоя семейная жизнь окончилась неудачей?
— А не много ли вопросов ты задаешь?
— Не хочешь — не отвечай.
— О, большое спасибо, что разрешила, — насмешливо ухмыльнулся Питер.
На столе Эммы зазвонил телефон. Она подняла трубку и, приложив ее к уху, недовольно произнесла:
— Слушаю! Ах, мистер Бигфорт… Да, я сейчас к вам зайду.
— Босс желает тебя видеть? Ой не к добру! — Питер снова защелкал степлером. — Надеюсь, он тебя не уволит.
— Я отличный работник, меня не за что увольнять.
— А ты оптимистка, как я погляжу.
Эмма окинула его внимательным, полным подозрения взглядом.
— Ты что-то слышал? Что-то знаешь?
— О твоем предстоящем увольнении? Нет, ничего не знаю.
— Питер Лейден!
— Благодарю за то, что напомнила, как меня зовут. Я уж начал забывать.
Спокойно, спокойно! — приказала себе Эмма. Он всего лишь снова проверяет меня на прочность. Пора бы уже и привыкнуть. Все-таки я целый месяц с ним работаю. Месяц! Ха! А ощущение такое, будто год прошел.
— Питер, если тебе есть что сказать, лучше скажи, — проговорила она, стараясь контролировать громкость своего голоса.
— Да не нервничай ты так. Я просто пошутил.
— Мне следовало бы догадаться.
Холодно взглянув на Питера, Эмма направилась к кабинету начальника.
Мистер Бигфорт крайне редко покидал свое рабочее место. Утром он приезжал раньше всех, а уезжал позже. У человека стороннего могло бы сложиться впечатление, что Мистер Большой Босс, как его за глаза называли сотрудники, — трудоголик. Однако Эмма, как и остальные старожилы издательства, знали, что Бигфорт в прямом смысле живет на работе потому, что дома его ждет нелюбимая и сварливая жена, с которой он предпочитает видеться как можно реже. Почему мистер Бигфорт никак не решается подать на развод — оставалось загадкой. Эмма считала, что причина его нерешительности крылась в том факте, что издательство юридически принадлежало миссис Бигфорт.
— Добрый день! — Эмма обворожительно улыбнулась, входя в кабинет. — Вы просили меня прийти.
— Да, просил, — рассеянно произнес мистер Бигфорт, роясь в каких-то бумагах.
Это был тучный человек с нездоровым цветом лица — из-за постоянного сидения взаперти. Он страдал одышкой и мучился от колик в боку, да и вообще не отличался завидным здоровьем. Эмма поглядела на него с сочувствием. Если мистер Бигфорт продолжит прятаться от своей жены в тесном и темном кабинете, то совсем скоро превратится в развалину.
— Что слышно от Джейн Дрейк? — спросил он, оставив бумаги в покое. — Она должна была привезти рукопись еще на прошлой неделе.
Джейн Дрейк, бодрая, но необщительная старушка, писала детские сказки, которые пользовались сумасшедшей популярностью. Эмма познакомилась с ней, когда пришла работать в это издательство. Джейн с опаской относилась к людям старше двенадцати лет и с неохотой общалась со скучными и прагматичными взрослыми. Она лично привозила в редакцию рукописи и старалась как можно быстрее покинуть офис. Джейн жила в практически обезлюдевшем поселке, большинство жителей которого давно перебрались в Вашингтон. Старушка же ненавидела этот шумный и суетливый город.