А хорошо бы сразу пристрелить Джейсона. Тогда есть надежда договориться с наемниками, перекупить, посулить им золотые горы.
Все-таки он не убийца. Не так-то просто стрелять в людей в упор. Если только за Викторию…
На дороге показались всадники. Адам насчитал четырех человек; отставая от них, с факелом ехал еще один.
Меньше, чем он ожидал; однако четверо — это все-таки много для него. Но главное — Одноглазый Джейсон. Если он, Адам, успеет убить главаря, есть шанс выжить.
Всадники на полном скаку приближались к веревке. Веселье начиналось.
ГЛАВА 11 — О безумствах
Адам отстраненно смотрел, как спотыкается первая лошадь, достигшая натянутой веревки, как красиво всадник вылетает из седла. Наемник упал на дорогу и скатился на обочину в траву.
За первой лошадью стали падать остальные.
Шум стоял страшный — животные ржали, бандиты орали, кто-то грязно ругался, кто-то выстрелил с перепугу. Над дорогой поднялся столб пыли.
Медлить дальше было нельзя. Адам сжал в руке пистолет и вышел из-за дерева. Он совсем забыл о боли, просто выкинул все мысли из головы и сосредоточился лишь на одной — ему нужен Джейсон.
Рядом поднялся один из приспешников Одноглазого, его шатало, и он с трудом стоял на ногах. Но, заметив незнакомого человека с пистолетом, наемник тут же потянулся за оружием. Фокс выстрелил, не задумываясь. Бандит упал.
Лошади сумели подняться и теперь бегали, мешая обзору. Адам крутился на месте, ища взглядом Одноглазого. И тут, в рассеивающихся клубах пыли, он увидел его: Джейсон ползал по земле, тряся головой.
Фокс бросил разряженный пистолет и достал второй. Он не имел права промахнуться…
Джейсон заметил его. Единственный глаз мерзавца расширился, когда тот узрел дуло пистолета, нацеленное прямо в лоб. Адам не собирался мучить подлеца или играть с ним. Он просто нажал на спусковой крючок, и Джейсон упал замертво.
Все. Дело сделано. Теперь осталось договориться с наемниками.
Сразу накатили тошнота и слабость, но Адам стоически гнал их от себя, стараясь сохранять ясный рассудок.
Полная луна по-прежнему освещала дорогу и редкий лес. Фокс огляделся. Совершенно лысый здоровяк склонился над телом того, кого Фокс застрелил первым. Еще один бандит стоял на обочине дороги шагах в пяти от Адама, держа наготове пистолет. По его осторожным повадкам, по острому взгляду сразу становилось ясно, что человек он умный и опасный. Третий, — тот, что ехал самым последним с факелом, — успел остановиться прямо перед натянутой веревкой и теперь гарцевал на лошади, с ужасом озирая место побоища. Он не пытался достать оружие и выглядел жалким. Адам тут же причислил его к людям Уоррена, которые явно не могли соперничать с настоящими бандитами из шайки Одноглазого.
Фокс повернулся к наемнику с оружием, и демонстративно бросил бесполезный пистолет на землю.
— Господа, теперь, когда ваш наниматель почил, я желал бы сам нанять вас. Не знаю, сколько он вам обещал, я заплачу втрое больше.
Бандит прищурился, даже пистолет чуть опустил. На лице читался интерес, и он уже собирался заговорить, но тут поднялся здоровяк. В полный рост он оказался еще выше, чем изначально предположил Фокс.
— Ты убил моего брата! — прорычал он и начал надвигаться на Адама, заставляя того пятиться.
Лысый наступал, не сводя с него налитых кровью глаз.
«Сглазили меня, что ли?» — мелькнуло в голове, и Адам разом вспомнил все неудачи, произошедшие с ним за последнее время.
— Я тебя на части порву! — хрипел бандит, закатывая рукава и обнажая мощные ручищи. Демонстрация последних не оставляла сомнений в том, что здоровяк легко может выполнить свою угрозу. Но тут он будто спохватившись, обернулся к подельнику с пистолетом и просяще сказал: — Я убью его, Ллойд?
Из этого Фокс сделал вывод, что этот Ллойд среди наемников был главным, впрочем, так он и предполагал изначально.
— Ты в своем праве, Грег, — равнодушно ответил главарь, и лысый здоровяк вновь двинулся на Фокса.
Адаму чудом удалось увернуться от огромных кулачищ, которыми так и норовил заехать ему по лицу Грег. Тому не понравилось, что жертва ускользает и он с ревом кинулся на Адама.
Готовясь к смерти, Фокс ожидал милосердную пулю, которая быстро оборвет его жизнь. Но то, что его схватят поперек туловища, поднимут над землей и кинут на дорогу, а потом начнут пинать тяжелыми сапогами, будто старую дворнягу, — вот это стало сюрпризом. Адам не помнил себя от боли, кажется, он кричал, или же ему только чудилось, что он орет. Он желал спасительное забытье, но сознание вдруг сделалось, как никогда, ясным. Удар в живот, и желудок не выдержал, — Фокса начало выворачивать на дорогу. Грег брезгливо отошел от него.