- Я хочу собрать женщину, - глядя в три его удивленных глаза, заявил Мада.
Между ними тут же вспыхнул голографический экран.
- Женщина, - забормотало существо, - секундочку… Женщина, мужчина, любовь, деторождение…
Тонкой паучьей лапкой Контрабас (теперь было понятно, откуда взялось его прозвище) отодвинул экран в сторону и внимательно посмотрел на Маду.
- Миллионы, миллиарды людей страдали от влечения друг к другу! - сообщил он. - Они размножались и ничего не могли с собой поделать. Ты действительно этого хочешь?
- Не хотел бы - не пришёл, - буркнул Мада.
- Дорогой мой, эволюцию не повернёшь вспять! Я тоже интересуюсь древностью, но это всё ушло. Это всё кануло и минуло, минуло и кануло. Вчерашний день цивилизации, порванная страница бытия. История прогресса - углубление специализации: земледелец отделился от скотовода, ремесленник от земледельца, умственный труд от физического… Человечество стало богаче, среда обитания - комфортнее. Наконец, мы специализировали самоё себя! Разделились на части! Теперь никто не мешает друг другу, понимаешь? Хочешь, я тебя разделю?
Мада отрицательно помотал головой.
- Не хочу делиться, а хочу жениться, - неодобрительно пробормотал Контрабас и снова придвинул к себе экран.
В течение следующей недели учёный доктор занимался расчетами, строил модели и готовился к сборке, а Мада изучал свадебный обряд. Пришлось снова отправиться к Пальцам Вартана. Погода испортилась: дул холодный ветер, летел мелкий и колючий снег, а небо словно обклеили скотчем - небрежно, второпях, и серые обрывки облаков свисали с него лоскутами. Ноги-курьеры одели зимние штаны мехом наружу, говорящие головы нахлобучили шапки, а пальцы-чесальцы натянули перчатки и варежки. От транспортных платформ наземки, включивших подогрев, поднимался пар, и отлетал в сторону, уносимый ветром. Сейчас хорошо было сидеть в помещении - в той же “Атакующей жабе” и греться горячим чайным напитком, но Пальцы Вартана принципиально не пересылали и не принимали информацию по сетям.
- Как ботинки? - услышал Мада дежурный вопрос.
- Прекрасно… Помните, вы о побочном эффекте души говорили? Я знаю, как от него избавиться!
Пальцы приняли вопросительную позу.
- Есть специальный обряд, который объединяет одну душу с другой. После чего обе перестают глючить.
- Так вот для чего ты хотел собрать Целого!
- Именно. Но есть загвоздка - я не нашёл, как правильно его провести. Везде пишут по-разному. Но проводил его раньше специальные люди - священники.
- Это те ребята, которые исправляли глюки души? Думаешь, они не развалились на части вместе с остальным человечеством?
- Да они же покрепче должны быть, - неуверенно заметил Мада.
- Так ведь и нагрузки больше: каждый день глюки человеческие править… Но заинтриговал ты нас, Целый, заинтриговал. Приходи-ка ты завтра - в это же время.
Вечер прошёл в спорах с Контрабасом.
- Прогресс перешагнул человека подобного! - доказывал он, бегая по потолку. - Мы стали как боги и можем творить человека нового - без образа и без подобия. Тело - это глина в руках творца. О, какие фантастические перспективы открываются перед человечеством! Какие необычайные возможности! Знаешь что, Целый? Я предлагаю тебе собрать женщину-конструктор.
- Это как? - с подозрением спрашивал Мада.
- Организм, в котором разные части могут меняться местами! В одном месте - безболезненно увядать, в другом - отрастать. Представь, что ты просыпаешься утром, открываешь глаза, оборачиваешься к жене, а у неё всё по-иному - всё расползлось, разбежалось, отросло в совершенно невероятных местах! С такой женщиной ты никогда не соскучишься.
- Нет!
- Две руки, две ноги, туловище - давно устаревший стандарт. Прошлый и позапрошлый век, позапрошлый и прошлый! Если бы человечество думало, как ты, у каждого до сих пор была бы голова на плечах.
- Мне нужна обычная женщина, о-быч-на-я.
- Значит, ты - ретроград!
- Значит, ретроград.
Они замолкали, отворачиваясь друг от друга, и в наступившей тишине скелет со смычком извлекал из струн звуки давно забытых мелодий. Доктор Контрабас колдовал над программой сборки, тыча лапками в многочисленные экраны, а Мада думал над словами, которые скажет будущей невесте при встрече. Проходил час или полтора и диалог повторялся снова.
- Хочешь женщину со встроенной внутрь кофеваркой? Кофе в постель - об этом человечество мечтало веками!
- Не желаю слушать! - затыкал Мада уши.
Голова на паучьих лапках обиженно замолкала, и в подвале с прозрачными саркофагами вновь печально звучал контрабас.
Метель на улице прекратилась, и на голых кронах редких деревьев покачивались большие снеговые шапки. Под резкими порывами ветра деревья оживали и отряхивались, словно собаки. Снег летел вниз, полностью скрывая под собой мелкие пронырливые существа - ступнепальцы, ногозмеи, рукогусеницы. Через мгновение они торопливо выкапывались и продолжали свой путь по улицам. Чем ближе Мада подходил к обиталищу Пальцев Вартана, тем тревожнее ему становилось. Увы, тревоги его оказались не напрасными: лучший сыщик терраполиса лишь смущенно развел толстыми ладонями:
- Опоздал ты, Целый, - сообщил он, - на пару лет опоздал.
- Ни одного не осталось? - выдохнул Мада.
- Борокский карьер знаешь? Там последний отшельник жил. Когда понял, что некому передать свои знания, то решил высечь в скале статую Бога. Мне принесли его дневник: каждый день старик начинал с молитвы, прося дать ему сил закончить работу. Но Бог не услышал: отшельник заболел и умер. Тело обглодали древожуи, и к тому времени как его нашли - в переработку оно уже не годилось. Так что останки закопали прямо там же.
- Не помогла молитва…
- Не помогла.
Налетевший ветер царапнул Маде лицо и принялся трепать ветки дерева, под которым он стоял. Пальцы Вартана зашевелились, стряхивая с себя снег. Всё окончилось как-то резко и неожиданно - вся затея с обрядом. Мада вдохнул в себя морозный воздух, резко выпустил его из легких, и уже начал поворачиваться, чтобы уйти, но тут его собеседник снова заговорил.
- Странные дела творятся с тех пор в Борокском карьере…
- Какие странные дела?
- Статуя постепенно обретает свои очертания: точь-в-точь по рисунку из дневника отшельника.
- Как это?
- Кто-то говорит: по ночам отшельник встает из могилы и работает… Другие рассказывают: остались священные книги, которые всякого, кто проходит мимо, заставляют продолжать работать над статуей…. Не хочешь проверить, Целый?