— Все дело в сиськах, — говорю я ей. — Если бы у меня были такие же, я бы им тоже нравился.
Несколько недель назад такой комментарий вывел бы ее из себя. Сейчас она просто качает головой и смеется.
***
Вечер перед Днем Благодарения — официально самая большая вечеринка года в баре. Все куда-то идут. Все хотят хорошо провести вечер. Обычно Мэтью, Джек и я начинаем свой вечер на вечеринке День-перед-Днем-Благодарения в офисе у моего отца и после этого премся куда-нибудь в клуб. У нас такая традиция.
Так что представьте мое удивление, когда я захожу в большой конференц-зал и вижу, как Мэтью обнимает женщину, которая, как я только могу предполагать, является его спутницей на вечер — Долорес Уоррен. С тех пор как он повстречался с ней две с половиной недели назад, Мэтью был без вести пропавшим по выходным, и я начинаю подозревать почему. Надо будет поговорить с ним завтра.
Кроме них здесь отец и Кейт.
И во второй раз в моей жизни, я затаиваю дыхание по вине Кейт Брукс. На ней темно-бордовое платье, которое обтягивает ее всех правильных местах и туфли на высоком каблуке с ремешками, которые будоражат мое воображение непристойными картинками. Ее волосы спадают на плечи мягкими блестящими волнами. Когда я иду к ней, моя рука дергается от желания прикоснуться к ее волосам.
Потом замечаю, как между ними мелькает кто-то еще, и понимаю, что Кейт пришла не одна.
Что за хрень.
Все берут с собой кого-то важного на такие мероприятия. Поэтому не стоит удивляться, что этот мудак здесь. Он теребит галстук своего костюма, как чертов десятилетний пацан, явно чувствует себя в нем неудобно. Баба.
Я застегиваю пиджак своего собственного безупречно пошитого Армани и иду к ним.
— Дрю! — приветствует меня отец. Хотя между мной и ним последние несколько дней была напряженка, но все быстро пришло в норму. Он никогда не злится на меня долго.
Посмотрите на это лицо. Видите?
— Я как раз рассказывал мистеру Уоррену, — говорит он, — о сделке, которую вы заключили вместе с Кейт на прошлой неделе. Как мы счастливы, иметь ее в нашей команде.
Иметь ее? Слово счастливыдаже близко не стоит.
— Это все напускное, — дразнится Долорес. — Под ее деловым костюмом и имиджем хорошей девочки бьется сердце настоящей бунтарки. Я бы могла рассказать вам несколько историй о Кэти, которые раскрыли бы вам глаза.
Кейт строго смотрит на свою подругу:
— Спасибо, Ди-Ди. Но, пожалуйста, не надо.
Этот кретин улыбается, обнимает Кейт за талию и целует ее в голову.
Мне нужна выпивка. Или боксерская груша. Сейчас.
Слова вылетают из моего рта как меткие пули:
— Это точно. Ты была той еще мелкой хулиганкой в прошлом, не так ли Кейт? Папа, ты знал, что она пела в рок-группе? Так ты подрабатывала, когда училась в экономической школе, правильно? Это будет покруче стриптиза.
Она давится своей выпивкой. А так как я джентльмен, передаю ей платок.
— Тут и Билли, он по-прежнему этим занимается. Ты ведь музыкант, да?
Он смотрит на меня, как на кучку дерьма, в которую вступил.
— Верно.
— Ну, расскажи нам Билли, нравится ли тебе такой рокер как Брет Майклс? Или Ванилла Айс больше?
Видите, как он скрипит зубами? Как сужаются его глаза. Ну давай же, примат. Пожалуйста.
— Никто из них.
— Почему бы тебе не взять свой баян, или на чем ты там играешь, и не засветиться на сцене? В этой комнате полно богачей. Может кто-то пригласит тебя выступить на свадьбе или бар-мицве 12.
Ну вот, почти уже.
— Я не выступаю на подобных мероприятиях.
Это должно сработать.
— Вот это да! В сложившейся экономической ситуации я не думал, что бедняги и безработные настолько разборчивы.
— Послушай, ты, кусок…
— Билли, дорогой, не мог ты мне принести еще выпить? А то я уже почти все выпила.
Кейт тянет его за руку, перебивая тем самым, я уверен, блестящее высказывание.
Чувствуете сарказм?
А потом она поворачивается ко мне, и ее голос звучит далеко не дружелюбно:
— Дрю, я только что вспомнила, что мне нужно передать тебе документы по счету Дженезиса. Они у меня в кабинете. Пойдем.
Я не двигаюсь. Не отвечаю ей. Сцепился взглядом с этим придурком.
— Кейт, мы же на вечеринке, — растерянно говорит мой отец. — Всю работу следует отложить до понедельника.
— Это займет всего минуту, — говорит она ему, улыбаясь, потом хватает меня за руку и утаскивает прочь.
Когда мы оказываемся в ее кабинете, Кейт захлопывает за нами дверь. Я поправляю свои рукава и благосклонно улыбаюсь.
— Если ты так сильно хотела остаться со мной наедине, тебе надо было просто попросить.
Она не оценивает мой юмор.
— Что ты творишь, Дрю.
— Что?
— Зачем ты оскорбляешь Билли? Знаешь, чего мне стоило уговорить его прийти сюда?
Бедный Билли. Застрял в одном помещении с большими плохими успешными банкирами.
— Тогда какого черта ты его сюда притащила?
— Он мой жених.
— Он идиот.
Она внимательно смотрит на меня.
— Билли и я через многое прошли вместе. Ты его совсем не знаешь.
— Я знаю, что он не достоин тебя. Ничуть.
— Пожалуйста, перестань его смущать.
— Я лишь озвучил факты. Если правда смущает твоего парня, то это его проблемы, не мои.
— Это ревность что ли?
Для записи? Я никогда в своей жизни никого не ревновал. Просто потому что я не могу определиться, чего мне хочется больше, блевать или двинуть ему, когда вижу их вместе — она называет это ревностью?
— Не льсти себе.
— Я знаю, что у тебя ко мне что-то есть, но…
Погодите одну чертову минутку. Давайте вернемся к этой хрени, хорошо?
— У меня к тебе что-то есть? Прости, разве это я хватал тебя за промежность в своем кабинете пару месяцев назад? Потому что я помню, что дело было совсем не так.
И теперь она выходит из себя.
— Ты порой бываешь таким придурком.
— Что ж, тогда мы отлично подходим друг другу. Потому что ты очень часто ведешь себя как первоклассная сучка.
В ее глазах танцует огонь, когда она поднимает свой на половину полный стакан.
— Ты не посмеешь, черт бы тебя побрал. Только вылей это на меня, и я не отвечаю за свои действия.
Я дам вам минуту, чтобы вы догадались, что она сделала…
Да. Она швырнула в меня своей выпивкой.
— Какого черта! — я хватаю салфетки с ее стола и вытираю свое мокрое лицо.
— Я не одна из твоих мимолетных шлюх! Не смей больше со мной так разговаривать.
Мое лицо сухое, но вот рубашка и пиджак по-прежнему мокрые. Я бросаю салфетки.
— Плевать. Я все равно ухожу. У меня свидание.
Она усмехается:
— Свидание? Разве свидание не предполагает реальной беседы? Может, ты имеешь в виду, что у тебя перепихон?
Обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Шепчу ей:
— Мое траханье это тебе не перепихон — это всегда долго и тщательно. Тебе следует быть осторожной, Кейт. Ты единственная сейчас, кто выглядит ревнивой.
Она упирается мне в грудь своими ладонями, и мое лицо в миллиметре от ее.
— Я терпеть тебя не могу.
— Взаимно, — говорю ей быстро.
И все повторяется — мой рот, ее губы — страстно слились. Мои руки в ее волосах, впиваются ей в голову. Ее руки сжимают мою рубашку, притягивая меня ближе.
Я знаю, о чем вы думаете. И, да, очевидно, что для Кейт и меня ссора все равно, что прелюдия. Кажется, что нас обоих это распаляет. Я только надеюсь, что у нас все произойдет до того, как мы поубиваем друг друга.
Как только происходящее между нами набирает обороты, кто-то стучит в дверь. Кейт либо не слышит, либо, как я, просто не обращает внимания.