Да, моя мамуля меня любит. Я же говорил.
— Спасибо, мам.
Мэтью и Стивен издают чмокающие звуки в мою сторону. Показал им обоим фиги. И вижу, как Макензи смотрит на свои пальчики и пытается скопировать мой жест. Я быстро накрываю ее руки своими и качаю головой. Вместо этого показываю ей знаменитый жест Спока 16.
Когда мы прочитали молитвы, я говорю:
— Думаю, Макензи должна жить со мной.
Ноль реакции. Никто не поднимает головы. Продолжают делать, что делали. Я уже несколько раз предлагал такое, с тех пор как родилась моя племянница.
Александра говорит:
— Индейка отменная, мам. Очень сочная.
— Спасибо, дорогая.
— Алеее? Я серьезно. Ей нужен положительный женский пример для подражания.
Это привлекает внимание Сучки.
— Что за черт? Кто я по-твоему?
Макензи протягивает своей матери банку, и там оказывается еще доллар. Теперь мы всегда берем с собой наличные, когда садимся за стол.
— Ты — сидящая дома мама. Что очень похвально, не пойми меня неправильно. Но она также должна видеть женщин, занимающихся карьерой. И ради бога, не позволяй смотреть ей Золушку. Какой пример вы ей подаете? Бестолковой раздолбайки, которая даже не помнит где посеяла свою чертову туфлю, и должна ждать, пока какой-нибудь толстосум в гетрах не притащит ей ее? Да прекратите уже!
Не знаю, сколько я там задолжал за свою маленькую речь. Но я передаю Макензи десятку. Я сказал, что так Макензи насобирает себе на колледж? Я имел в виду юрфак. Скоро мне придется бежать к банкомату.
К нам присоединяется Стивен.
— Думаю, что Александра — прекрасный пример для подражания нашей дочери. Лучше не найдешь.
Стивен — никудышный мужик. И Мэтью хочет вступить в его клуб.
Нереально.
Александра ему улыбается:
— Спасибо, любимый.
— Не стоит, дорогая.
Мы с Мэтью начали покашливать:
— Подкаблучник… подхалим.
Макензи подозрительно косится на нас, неуверенная, должны ли мы платить или нет.
Александра скалится.
А я продолжаю:
— Мне надо взять ее с собой в офис. Ей нужно познакомиться с Кейт, как думаешь, отец?
Моя мама быстро спрашивает:
— Кто такая Кейт?
А отец отвечает между поглощением еды:
— Кэтрин Брукс, новенькая. Умная девушка. Та еще бомба. Ох, и повоевали они с Дрю во время ее первого задания.
Моя мать смотрит на меня сверкающими надеждой глазами. Так Пола Дин 17смотрит на толстяка и представляет вкусности, которые ждут своего часа.
— Что ж, эта Кейт кажется замечательной девушкой, Дрю. Может, надо было пригласить ее сюда.
Я закатываю глаза.
— Мы вместе работаем, мам. Она помолвлена. С одним придурком, но это уже другая история.
Лишаюсь еще одного доллара.
Вмешивается моя сестра:
— Думаю, мама просто удивлена, что ты упоминаешь девушку по имени. Обычно это «официантка с зачетной задницей» или «блондинка с большими буферами».
Хотя ее наблюдения верны, я это игнорирую.
— Дело в том, что она потрясающий для Макензи пример, как много может достигнуть женщина.
Несмотря на ее отвратительный вкус в мужчинах.
— Я бы… да я думаю, мы бы все по-настоящему гордились, если бы она стала хоть на половину такой же профессионалкой, как Кейт.
Кажется, Александра удивлена моему заявлению. Затем она тепло улыбается:
— На следующей неделе Макензи и я прокатимся в город. Пообедаем вместе с тобой и встретимся со знаменитой Кейт Брукс.
Несколько минут мы едим в тишине, а потом Александра говорит:
— Это напомнило мне. Мэтью, не мог бы ты сопроводить меня на благотворительный ужин во вторую субботу декабря? Стивена не будет в городе.
Она смотрит на меня:
— Я бы попросила своего дорогого братца пойти со мной, но все мы знаем, что он проводит свои субботние вечера, в обществе городских шлю… — она косится на свою дочь, — дам легкого поведения.
До того, как Мэтью успевает ответить, Макензи вставляет свои пять копеек:
— Не думаю, что дядя Мэтью сможет пойти, мама. Он будет ублазать цыпочек. Сто такое ублазать,папа?
Как только слова вылетают из ее ангельского ротика, тут же следует ужасная цепь реакций:
Мэтью давится черной оливкой у него во рту, которая вылетает и попадает прямо Стивену в глаз.
Стивен сгибается пополам, держится за глаз и кричит:
— Я ранен. Я ранен.
И продолжает сокрушаться о том, что соль из сока оливки разъедает ему роговицу.
Мой отец начинает кашлять. Джордж вскакивает со стула и начинает стучать ему по спине при этом спрашивает ни кого-то конкретно, а вообще, стоит ли ему совершить прием Хеймлиха.
Эстель опрокидывает свой бокал с красным вином, которое тут же пропитывает шелковую скатерть моей матери. Она ничего не делает, чтобы убрать бардак, а только кричит:
— Боже мой! Боже мой!
Моя мать носится вокруг стола как курица с отрубленной бошкой в поисках салфеток, чтобы убрать пятно, при этом убеждая Эстель, что все в порядке.
А Фрэнк… ну… Фрэнк просто продолжает есть.
И во всем этом хаосе, убийственный взгляд Александры не покидает меня и Мэтью. Через тридцать секунд смущенного поеживания под этим взглядом, Мэтью выпаливает:
— Это не я, Александра. Клянусь, это не я.
Вот дерьмо.
Спасибо, Мэтью. Подставляй мою задницу. Напомните мне никогда не брать его с собой на войну в качестве своего ведомого.
Но как только раскаленный взгляд Сучки обращает свою силу на меня одного, я его прощаю. Такое чувство, что в любой момент от меня может остаться дымящаяся кучка пепла. Прижимаю голову и улыбаюсь ей как можно добрее, по-братски.
Взгляните? Работает?
Я хренов труп.
Знаете, есть одна вещь касательно Правосудия Сучки, о которой вам следует знать. Это вседозволенность и беспощадность. Ты никогда не знаешь, когда это тебя настигнет. Единственное в чем ты можешь быть уверен, в том, что это произойдет. А когда это случится, это будет болезненно. Очень, очень болезненно.
Редактор и оформитель: Анастасия Антонова
Переводчики: Яна Давиденко, Юлия Мартыненко
Переведено для группы: http://vk.com/e_books_vk
Глава 12
Утром в понедельник сижу в конференц-зале в ожидании, когда начнется рабочее собрание. Все здесь. Все, за исключением Кейт. Отец смотрит на свои часы. Он уже с утра пораньше успел поиграть в гольф, и я знаю, что ему не терпится вернуться к игре. Чешу у себя за ухом.
Где она, черт возьми?
Наконец-то, влетает Кейт, все еще в пальто, и с кучей папок, которые валятся у нее из рук. Она выглядит… ужасно. Я имею в виду, она красивая, она всегда красивая. Но поверьте тому, кто видел ее вблизи — у Кейт плохой день. Видите, какие синяки у нее под глазами? Волосы заколоты в беспорядочный пучок, который выглядел бы до чертиков сексуальным, если бы не ее… болезненный вид.
Она нервно улыбается моему отцу:
— Простите, мистер Эванс. У меня было то еще утро.
— Ничего, Кейт. Мы только начали.
Пока мой отец толкает свою речь, я не отрываю глаз от Кейт. Но она ни разу на меня не взглянула.
— Кейт, у тебя с собой те проекты для Фарматаб?
Это та сделка, о которой мой отец говорил тому говножую на корпоративной вечеринке. Та самая, что Кейт заключила на прошлой неделе. Она поднимает глаза и взгляд у нее как у загнанного оленя.
У нее их нет.
— Ааа… они… ммм…
Я наклоняюсь вперед и заявляю:
— Они у меня. Кейт передала мне их на прошлой неделе, чтобы я их просмотрел. Но я забыл их дома на столе. Отец, я принесу их так скоро, как смогу.