В моем офисе есть кушетка. Из замши, не из кожи. Может ли пятно появиться на замше? Надеюсь, нет. Потому что именно там мы в конечном итоге окажемся — на малоиспользуемой, печальной кушетке.
Теперь позвольте мне спросить вас: Вы видели эти ролики, в которых говорят, как жизнь может измениться в одно мгновение?
Да, да, я вернусь к этому — просто потерпите.
Вы знаете, о чем я говорю, не так ли? Где счастливая семья едет по главной улице в яркий солнечный день, а затем... БАМ. Лобовое столкновение с SEMI 2. И папа летит в окно, потому что он не пристегнул ремень безопасности.
Они рассчитаны на то, чтобы напугать и выбить все дерьмо из нас. И они это делают. Но факт остается фактом, они также наполнены смыслом. Наши цели, наши приоритеты могут измениться в одно мгновенье, когда мы менее всего ожидаем это.
Итак, после двух недель фантазий и разработки стратегии, я уверен, что Кейт Брукс станет причиной моей предстоящей бессонной ночи. Я не помню никого, кого хотел бы также сильно, как я хотел ее. Я точно никогда не ждал ни одну женщину так, как я ждал ее. Дело в том, что для меня это дело уже решенное, и вопрос лишь в том «когда».
И, затем, в понедельник днем, отец позвал меня к себе в кабинет.
— Садись, сын. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить с тобой, — мой отец часто вызывает меня сюда, чтобы поговорить о вещах, которыми он еще не готов поделиться с остальными сотрудниками, — Я только что разговаривал по телефону с Саулом Андерсеном. Он рассматривает расширение. Он приедет в город в следующем месяце, чтобы организовать конкурс идей.
Саул Андерсон является медиа-магнатом. Парень-большие-деньги, рядом с которым Руперт Мёрдок 3выглядит уборщиком мусора.
Есть салфетки? Потому что, похоже, я пускаю слюни.
— В следующем месяце? Хорошо, я могу работать с этим. Это не проблема.
Я чувствую возбуждение, растекающееся по моим венам. Это, словно акула, почувствовавшая, как кто-то сбросил очень большой ковш кровавой прикормки в воду. Это пик.
— Дрю... — вмешивается мой отец, но мой мозг слишком занят круговоротом идей, чтобы услышать его.
— Ничего не известно о том, что он ищет, чтобы попасть внутрь? Я имею в виду, что возможные варианты бесконечны.
— Сын... — мой отец пытался снова.
Вы можете видеть, как это происходит, не так ли?
Я уже начал рассуждать:
— Кабельные станции «дойных коров». Развитие социальных СМИ в туалетах прямо сейчас, чтобы мы смогли поднять некоторые реальные сделки. Производство фильмов всегда безопасная ставка, и это сократило бы накладные расходы, когда они воспроизводят на своей собственной сети.
— Дрю, я хочу поручить это Кейт Брукс.
Подержите гребаный телефон. Не могли бы вы повторить еще раз для меня?
— Что?
— Она хороша, Дрю. Я тебе говорю, она чертовски хороша.
— Она здесь две недели!
Собаки территориальны. Вы знали это, да? Вот почему в парке кажется, они никогда не закончат ссать на деревья, останавливаясь через каждые четыре секунды и помечая каждое дерево. Это потому что они считают, что это их парк. И они хотят, чтобы другие собаки знали, что они были там первыми. Это невербальный способ как бы говорит: «Отвали — найти свой собственный парк».
У мужчин также.
Не то, чтобы я собирался бегать вокруг моего стола и помечать его или что-то в этом духе, но эта фирма принадлежит мне. Я лелеял этих клиентов, так как они были крошечными корпорациями. Я наблюдал, словно гордый отец, как они росли и становились крепкими конгломератами. Я встречал их с распростертыми объятиями, я обедал с ними. Я проводил годы бессонных ночей. Моя работа заключается не только в том, что я делаю — это то, кто я есть. И я буду проклят, если Кейт Брукс притащит свою задницу сюда и отнимет у меня это.
И не важно, на сколько хороша эта задница.
— Да, — сказал отец, — И ты видел, какие вещи она смогла придумать за эти две недели? Она одна из немногих, на кого можно все оставить. Она мыслит свежо, нестандартно. Она выступала с самыми нестандартными решениями, которые я когда-либо слышал. Мои инстинкты говорят мне, чтобы я дал ей мяч и посмотрел, что она будет с ним делать.
Какие там первые симптомы слабоумия?
— Она, черт подери, будет копаться — вот что она будет делать! — крикнул я. Но из печального опыта, я знаю, что с моим отцом это не пройдет, поэтому я сжал переносицу пальцами, чтобы успокоиться. — Хорошо, папа, я слышу, что ты говоришь. Но Саул Андерсон — не наш клиент, и ты даешь это дело кому-то просто, чтобы посмотреть, как он с этим справится. Он тот, кому нужен лучший, умнейший. Кто-то, кто, ты точно знаешь, сможет провести это дело до самого конца. И этот кто-то — я.
Не так ли?Я удивляюсь его неуверенности.
Пока отец молчит, в моем животе начинает заворачиваться узел. Нельзя сказать, что у меня трудный отец или что-то в этом духе, но я солгал бы, если бы сказал, что мне не нравится то, как относится отец к моим обязанностям. Я — его правая рука. Его бегущий 4. И когда мы играем, то вы можете поспорить на свою задницу, что только я — тот, кому Джон Эванс будет подавать мяч.
Или, по крайней мере, так было раньше.
Я привык к его безоговорочному доверию. И тот факт, что теперь это доверие, кажется, пошатнулось — это… ну… это чертовски больно.
— Вот, что я скажу, — вздыхает он. — У нас есть месяц. Приходите ко мне с презентациями, ты и Кейт. И тот кто сможет меня поразить, получит Андерсена.
Я должен быть оскорблен, правда. То, что он просит — явиться на прослушивание обладателю «Оскара» и занюханному второсортному новичку. Но, я не спорю. Я слишком занят, планируя свой следующий ход.
Итак, вы видите теперь, что я говорил о жизни?
В один миг Кейт Брукс перестала быть для меня женщиной, которую я не могу ждать, и стала тем, кого я должен подмять под моим ботинком. Мой конкурент. Мой враг.
Это не ее вина. А теперь спросите, волнует меня это?
Неа. Даже ни на сколечко.
***
В полной боевой готовности я возвращаюсь в штаб-квартиру — иначе именуемой моим офисом. Я даю Эрин несколько заказов, и работаю весь остаток дня. Около шести часов, я прошу Эрин позвать в мой кабинет Кейт.
Всегда имейте преимущество домашнего поля. Играйте на собственной территории. Помните об этом.
Она приходит и садится, ее лицо непроницаемо.
— В чем дело, Дрю?
Ее волосы распушены, ниспадают вниз, обрамляя ее лицо, словно длинным глянцевым занавесом. На секунду я представил, как они будут щекотать мою грудь, мурашки по бедрам.
Я качаю головой. Сфокусируйся, Эванс, сфокусируйся.
Она одета в темно-бордовый костюм с соответствующими каблуками. Кейт на высоких каблуках, это понятное дело, потому что она миниатюрная, и они дают ей преимущество в росте, позволяя ей чувствовать себя уверенно.
Парни любят каблуки. Мы связываем их с всякими фантастическими сексуальными позициями. Если вы хотите, чтобы мужчина заметил вас, беспроигрышный вариант — пара четырех дюймовых блестящих шпилек, я клянусь.
Когда мои глаза продолжают блуждать по ее телу с головы до ног, проблема, скажем так, возникает.
Хотя мой мозг признает, что Кейт Брукс теперь мой соперник, видимо мой член не получил этого уведомления.
И он, судя по реакции, по-прежнему хочет, чтобы мы подружились.
Так я представляю мисс Гаргл, мою учительницу в пятом классе, в моей голове. Она была женщина-зверь. Женщина-борец в отставке, в бикини. У нее была родинка на правой щеке, которая была настолько большой, что мы были уверены, что это голова ее близнеца, который не отделился от нее в утробе матери. Это было ужасно, и в тоже время имело гипнотический эффект — вы не могли просто не смотреть на нее. Она покачивалась, когда та говорила, как шар, наполненный желе. Я слегка вздрагивая, это такой трюк, и там внизу все становится ясно.