И вот с печеньем наперевес мы взобрались на Эверест, шучу всего-то на 10 этаж по лестнице. Не спрашивайте, что случилось с лифтом, самой любопытно, почему всегда исправно работающий агрегат решил сломаться "равнехонько" перед нами, навечно (ну не меньше 3 часов точно) зажав между своими створками чью-то общую тетрадь по русскому языку. Интересно, учитель примет отмазку про бунт машин, когда будет проверять у владельца тетради домашнюю работу?
Рина с улыбкой щелкнула тетрадь на камеру в телефоне, потом мы постучали в дверь лифта, проверяя не застрял ли в нем невезучий ученик, и покончив с развлечениями медленно поползли наверх, устраивая перерыв через каждые 2–3 пролета.
Когда взмыленные (я даже как не странно устала меньше Рины), наконец, добрались до Маруси, всё на что нас хватило, вопрос про то, не теряла ли она тетрадку по русскому и не хочет ли напоить чаем бедных путников. А вот уже после мини-перекуса наш внезапно образовавшийся тандем стал убеждать Хмелькову, что ей просто необходимо навестить Степного. Под коллективным давлением Маруся сдалась, переоделась в более "кавайный" наряд, т. е. в наряд, с ее слов, более подходящий по дорамным меркам для того, чтобы навестить кого-то больного и сразить на повал своим вкусом. Кавайными были коричневая меховая жилетка с ушастым капюшоном, юбка японской школьницы и сиреневые легенцы с геометрическим узором. Рине понравилось, а вот у меня возникла ассоциация с белочкой и мысль о том, что такая же ассоциация может посетить и Короля… Но ведь больным же и положено бредить, так что все норм, почему бы не навестить больного в костюме глюка?
Впрочем, решила поддержать Каринины восторги по поводу наряда Маруси (в смысле, промолчала), просто не хотелось ещё больше откладывать наше путешествие в сторону дома Степного.
Спустившись вниз, узнали, что ученик не смерился с потерей боевого товарища и предпринял героическую, но, к несчастью, фатальную для товарища попытку его вызволить, это я про тетрадку, она оказалась разорвана на две неравные половины и теперь из створок торчал огрызок. Маруся поглядела на вместилище ученических дум и буркнула:
— Снова Иванов изгаляется.
Проигнорировать возможность услышать подробности истории с тетрадкой мы с Риной не смогли, и Хмелькова за пару минут ходьбы рассказала нам о своем малолетнем соседе, который готов сделать всё что угодно, лишь бы не писать домашние сочинения. Его тетради уже служили розжигом для костров, выкидывались в мусорку, дарились прохожим, улетали бумажными самолетиками, попадали под колеса машин и трамваем, тонули, закапывались, съедались собаками, похищались инопланетянами (последнее не доказано, и, судя по всему, под предлогом атаки внеземных цивилизаций их просто скидывали с балкона) и многое-многое другое.
"Креативный малый", — похвалил чужие способности голос любимого актера.
Ага, и не только он, Маруся же живет с ним в одном подъезде, так что тут, видимо, весь подъезд креатившиков, если не дом. Даже интересно, а кто еще обитает по соседству с Хмельковой?
Когда услышала знакомый лай, не смогла остановить внезапный приступ дрожи и какое-то время стояла и тряслась под недоуменными взглядами подруг. Адские пёсики, кажется, у меня всё же появилась на них фобия. И почему я об этом не подумала, когда уговаривала Марусю навестить Степного?
"Потому что ты…пи-и-и-п!" — "похвалил" мою сообразительность и интеллект воображаемый голос Хью.
Интересно, ничего страшного, если я сейчас предложу девчонкам пойти без меня?
"Ничего, ты просто подпишешься на ещё одну фобию, с которой в будущем будешь с трудом бороться не один месяц, упустив возможность задавить её на ранней стадии" — я просто чувствовала, как говоря это, воображаемый актёр издевательски улыбается и подбадривающе хлопает меня по плечу. В общем, тяжко вздохнула и пошла со всеми трезвонить по беспроводному звонку на воротах хозяевам, чтобы нас сирых и убогих, захвативших, так и не распечатанное печенье в качестве гостинца, впустили.
Минут 5-10 никто не подходил, заставляя Марусю улыбаться, а нас с Риной переглядываться с досадой. Но вот, послышались шаги и нам открыл Степной собственной лохматой заспанной персоной в не до конца застегнутой куртке. Парень настолько не ожидал нас увидеть, что мы легко смогли оттеснить его от ворот, вручить печеньки и ворваться в чужой дом уверенной гурьбой.
Наблюдая и слушая наши комментарии по поводу своего интерьера Король, всё ещё держащий в руках печеньки медленно офигевал от происходящего, потом, наконец, опомнился и попросил какой-то более развернутый ответ, зачем мы тут появились, чем протянутые печеньки. Мы с Риной переглянулись и вытолкнули вперед Хмелькову, с которой от движения свалился ее ушастый капюшон.