— Джек… — прошептала она, почувствовав обещание в его поцелуе. — Джек…
Какой-то миг его губы находились совсем близко от нее. Затем он отступил на шаг, и до нее донеслось его прерывистое дыхание.
Тут парадная дверь распахнулась, и в залитом ярким светом прямоугольнике показался лакей.
— Благодарю вас, миссис Уайлдер, — произнес Джек важно. — Увидимся завтра вечером.
— Завтра… — чуть слышно повторила Энн, в тайне желая, чтобы все это случилось вчера.
— Стрэнд говорит, что, по вашему мнению, под маской вора скрывается женщина. — Джеймисон взял томик «Республики» Платона в кожаном переплете и аккуратно поставил его на полку в ряд с остальными книгами. — Это до крайности усложняет нашу задачу. Когда речь заходит о женщинах, люди обычно становятся до отвращения сентиментальными. Если это правда, то нам нужно действовать без промедления. Никакого судебного разбирательства. Нельзя дать ей возможность сделать письмо достоянием гласности.
— Значит, это Стрэнд вам сообщил, будто я убежден в том, что Призрак — на самом деле женщина? — осведомился Сьюард.
— Сьюард, слишком много чести этой твари удостаивать ее прозвища. Что же до Стрэнда, то почему бы и нет? Уж не воображаете ли вы, будто он станет хранить вам верность? — Джеймисон неуклюжей походкой направился к своему письменному столу.
В действительности Стрэнд ничего не говорил Джеймисону. Другой из его приспешников предоставил ему улики, позволившие прийти к такому заключению. Однако Сьюард не должен был об этом знать. Чем меньше будет в жизни Джека дружеских привязанностей, тем лучше для него. Это заставит его быть более осторожным и подозрительным, а следовательно, более полезным для дела.
— Нет, сэр, — отозвался Сьюард почти ласково.
Джеймисон опустился в кресло, мысленно поздравив себя с успехом. Он взял к себе в дом мальчишку с самыми грубыми задатками и вылепил из него это превосходное создание, не знающее ни пощады, ни угрызений совести, а лишь один тонкий расчет. Сейчас, глядя на него, такого обходительного внешне и безжалостного в душе, любой охотно поверит слухам, будто Джек Сьюард — родной сын Джеймисона.
— Буду с вами откровенен. Если вы найдете грабителя, будь то мужчина или женщина, убейте его немедленно. Не задавайте никаких вопросов и, главное, не пытайтесь выяснить местонахождение письма.
— Не могу ли я спросить почему, сэр? — осведомился Сьюард. Его худое лицо напоминало маску, под которой скрывалось удивление. — Если для нас так важно вернуть это письмо…
— Для нас не так важно возвращение этого документа, как его уничтожение, а равно и уничтожение любого человека, который имел возможность с ним ознакомиться. Как и вы, я склонен думать, что либо у вора и впрямь нет этого проклятого письма, либо он не отдает себе отчета в его важности. Вероятно, его сожгли вместе с мусором, — продолжал Джеймисон, — Но если этот грабитель когда-нибудь вспомнит им прочитанное… то последствия могут быть самыми плачевными. А это означает, что его — или ее — ни в коем случае нельзя оставлять в живых.
Сьюард слушал его, ничем не выказывая своего отвращения. Да и с какой стати?
— Ваше присутствие в свете только заставило этого негодяя залечь на дно. За последние полгода не было ни одного случая ограбления, и принц снова может строить воздушные замки в обществе своих тупоголовых дружков. Не исключено, что вор, которого мы ищем, уже мертв. Возможно, его прирезал кто-нибудь из сообщников. Мы-то с вами знаем, как часто предательство влечет за собой смерть, — добавил Джеймисон многозначительно.
Сьюард оставался совершенно бесстрастным, что очень не нравилось Джеймисону. Джек, который всегда был для него в некотором роде загадкой, в последнее время еще больше замкнулся в себе.
— Думаю, мне следует освободить вас от этого задания, — произнес он.
Сьюард наморщил лоб. Джеймисон, тотчас насторожившись, подался вперед в своем кресле.
— Что такое? В чем дело?
— Этот вор отнюдь не так глуп, сэр, — отозвался Сьюард. — Пока я за ним слежу, он не станет предпринимать новых попыток ограбления — по крайней мере до тех пор, пока это в его силах.
— Тогда вы просто зря тратите время, — ответил Джеймисон, успокаиваясь, — и продолжать дальше в том же направлении бессмысленно.
— Не совсем так, — ответил Сьюард. — Я сказал: «До тех пор, пока это в его силах». Но я не уверен в том, что он сможет долго себя сдерживать.
— Что вы имеете в виду?
— То, что этот вор совершает преступления не из одной только жажды наживы. Я полагаю, им движет некая сила, которой он не способен противостоять.
— Чепуха! — заявил Джеймисон, схватив приставленную к креслу трость и постукивая по ладони тяжелым серебряным набалдашником. — В таком случае он просто безумец.
— Очень может быть. Но я бы хотел выждать еще немного, сэр.
— Разве у вас нет более важных дел, чем гнаться за каким-то воришкой, оставившим свое ремесло? Полагаю, нам лучше поручить это дело кому-нибудь другому. — Человеку, во власти над которым Джеймисон мог быть полностью уверен.
— Нет!
Жесткая нотка в голосе Джека застала Джеймисона врасплох. Его глаза превратились в узкие щелочки.
— У меня есть по меньшей мере дюжина других заданий, где бы вы могли применить свои способности с пользой для дела, — произнес он с усилием. — Или вы успели пристраститься к пуншу и нюхательному табаку, Сьюард?
— Прошу прощения, сэр, — произнес Сьюард, успокаиваясь, — но в данном вопросе я не обязан подчиняться вашим указаниям.
Джеймисон подхватил на лету набалдашник трости и крепко сжал его.
— Что вы сказали?
— Лорд Ноулз не считает, что я попусту трачу время. А поскольку именно он первым ввел меня в курс дела, я буду продолжать расследование до тех пор, пока он лично не освободит меня от этого задания.
Джеймисон уставился на него с каменным выражением лица. Сьюард был его творением. Делом его рук. Как он посмел об этом забыть?
— Я состою на службе у правительства, — продолжал между тем Джек. — Прошу прощения за то, что мне приходится напоминать вам об этом, сэр, но видите ли, я — служебная собака и работаю на того, у кого в руках поводок.
— Это что, шутка? — осведомился Джеймисон холодно.
— Лично мне это никогда не казалось забавным.
Внезапным резким движением Джеймисон ударил тростью по письменному столу так, что лежавшие на нем бумаги разлетелись в разные стороны.
— Разве мы с вами не говорили о том, к чему приводит предательство, сэр?
— Нет, сэр… насколько я помню.
Внезапно ярость на лице Джеймисона сменилась кротким выражением, словно песок засыпал горящие угли.
— Я позабочусь о том, чтобы поводок как можно скорее попал в руки законного хозяина.
— Как вам будет угодно, — ответил Сьюард.
— Если через две недели письмо не окажется у меня на столе, я поговорю с Ноулзом, и тогда вы будете отстранены от этого задания.
Нетерпеливым жестом руки Джеймисон отпустил Сьюарда. Тот вышел из комнаты, стараясь не наступить на разбросанные по полу документы.
Довольно долгое время Джеймисон молча сидел в своем кресле, после чего достал перо и лист бумаги.
— Войдите.
Гриффин переступил порог спальни полковника. Сьюард, который до этого рассматривал свое отражение в зеркале, поднял глаза на своего агента.
— Как вы думаете, что больше подойдет для праздника в доме Нортов — простая серебряная булавка или та, что с драгоценным камнем?
Гриффин изумленно моргнул, решив, что полковник его разыгрывает. Да нет, поди ж ты! Тот был серьезен, как старый судья. Джек Сьюард, который питал такое же пристрастие к моде, как кошки к купанию, просил его, Гриффина, дать ему совет касательно булавки для галстука!
— Серебро отлично смотрится днем, но для вечера, мне сдается, лучше выбрать что-нибудь более броское.