Вот поворот какой делается с рекой. Можешь отнять покой, можешь махнуть рукой, можешь отдать долги, можешь любить других, можешь совсем уйти, только свети, свети".
*******
- Приехали! - Никита буркнул себе под нос. - Выходить надо, застряла машина.
Мы бросили машину и дальше около двух километров бежали почти в полной темноте. Никита впереди, мы с Данилой за ним.
Деревушку освещало два тусклых фонаря. Слабый свет в окне покосившегося бревенчатого дома, полуоткрытая калитка...
Кристина сидела на полу, на лоскутном одеяле, облокотившись спиной на старый кожаный диван. Ее полузакрытые, отсутствующие глаза смотрели в огромное зеркало.
- Кристина! - Никита бросился к ней.
- Что со мной?.. - шептали ее губы. - Где я?..
- Любимая! Господи...
- Никита - ты?... - она смотрела на него непонимающим, не то испуганным, не то счастливым взором. - Никита...
Никита подхватил ее на руки и двинулся к выходу. Кристина обхватила его шею, жадно вдыхала запах его волос, ощупывала его лицо, целовала. И повторяла его имя, раз за разом, только его имя... Как заклинание.
- Кристина, держись! Будь молодцом!
Я такая дура, Никита, - шептала она.
- Я сумасбродная дура... Что я наделала?!
Господи, что я наделала?!.
- Солнце мое, все будет хорошо! Слышишь меня?! Все будет хорошо!
Мы с Данилой помогли Никите уложить Кристину на заднее сидение джипа.
- Я выбросила ключи... - голос Кристины становился все тише.
- Как выбросила? Куда выбросила? - Никита был в растерянности.
- В колодец... Я...
Мы с Данилой переглянулись.
- Анхель, давай на переднее сидение! - скомандовал Данила. - Никита - к Кристине на заднее!
После этого он вбежал в дом и появился через мгновение, держа в руках большой нож. Орудуя им, как профессиональный угонщик, он взломал систему зажигания и завел машину.
- Ловко, - пробормотал я.
- Конверсия боевого опыта, - отшутился Данила.
Машина рванула с места, взяв курс обратно - на Москву.
Схватки следовали друг за другом, и были настолько мучительными,
что скоро Кристина перестала ощущать боль.
Мне казалось, она была в бреду.
Пыталась говорить, ее мысли путались.
Никита держал. ее голову и без конца повторял:
"Все хорошо... Не волнуйся... Все будет хорошо..."
*******
- Какая глупость, такая глупость... - Кристина разговаривала то сама с собой, то с Никитой. - Почему так?.. Смерти боялась, а жить не хотела. Теперь смерти не боюсь, потому что рядом она, а жить хочется...
- Кристина, тихо, тихо, - успокаивал ее Никита. - Пожалуйста, ничего не говори, береги силы...
- И зачем только я это сделала? - Кристина растерянно посмотрела в окно автомобиля. - Словно сама не своя была... Страшно мне было, Никита. Страшно и совестно...
- Да что ты такое говоришь, Кристина!
- Грех на мне...
- Все, успокойся, - Никита понял, что она бредит, и попытался надавить.
Нет, Никита. Грех... Если любишь, то любить до конца нужно. Я любила тебя, вся любила. Но чуть-чуть, да оставила. Побоялась я в полную силу тебя любить, Никита. От недоверия это, от недоверия. Ты вот любил меня, а я не доверяла... Грех это, грех.
- Кристина, пожалуйста...
- Никита, я должна сказать, - голос ее вдруг стал твердым. - Прости... Вдруг умру, а ты себя винить станешь, это моя вина, Никита. Боялась я тебе довериться, и не доверилась. Все придумывала себе то объяснения, то оправдания. Искала, как заставить сердце свое молчать. Все - ложь...
- Кристина, ты преувеличиваешь, - Никита, казалось, даже не слышал, что она ему говорила. - Ты все преувеличиваешь...
- Думала я, что на волю судьбе себя отдаю. Убежала, спряталась, пути для отступления не оставила. А ведь это неправда. Не судьбу я испытывала, а страху своему повиновалась...
Во рту у Кристины пересохло, я передал Никите воду из бардачка.
- Страх от вины, страх за вину... - Кристина отпила воды.
- Господи, что ты говоришь такое?! Какая вина?! - шептал Никита.
Я повернулся назад и увидел странные движения его рук. Он словно бы хотел закрыть Кристине рот, не дать ей сказать. Подсознательно, нервно. Ему невыносимо было слышать, как она ругает себя. Душевная боль и сострадание буквально вывернули его наизнанку.
- Я через себя не смогла переступить. Через страхи свои не переступила. Боялась лицо потерять... Страдания боялась, будущего. Потерять тебя боялась... И вот искупление - теперь теряю. Любила, а любви своей не доверилась. Всю жизнь я ждала тебя, Никита, дождалась и не поверила. Дура я, Никита, дура... Полюбил ты дуру себе на беду. И дочку твою погублю я...
Кристину душили подступающие рыдания.
- Тихо... тихо... - Никита утирал ее слезы и, держа в руках ее голову, укачивал, словно младенца.
- Э-эх... - печально протянула Кристина. - Столько передумала всего, а слов не найду. Не знаю, как и сказать... Что-то прямо ходит в душе... Словно печать какая-то на сердце... Давит, давит, да не пустит никак...
Мы с Данилой снова переглянулись.
- Земля вокруг черная... - речь Кристины стала совсем отрывистой, совсем бессвязной. - Тяжелые комья! Сыплются, сыплются на меня! Никита!
Глаза Кристины закрылись, легкая судорога сотрясала все ее тело. У Никиты началась паника. Он не знал, что ему делать. Как он может помочь самому дорогому своему человеку?!
- Господи, да что же это такое! Что же делать-то?
- Господи!
- Скажи ей - что прошло, то стало прошлым, - продиктовал я.
- А потом скажи, что берешь себе ее душу, - продолжил Данила.
- Прошлое стало прошлым? - удивленно переспросил Никита. - Беру себе ее душу?
- Ну, говори же! - заорали мы хором с Данилой.
Никита секунду собирался с силами, словно бы повторял про себя только что заученный текст.
- Никита! - закричал Данила. - Пожалуйста!
- Кристина, ты слышишь меня?! Прошлое стало прошлым, я беру твою душу...
Кристина пришла в сознание, улыбнулась, провела рукой по лицу Никиты и закрыла глаза.
*******
Прошлое стало прошлым... Так должно было быть. Никита взял себе душу Кристины, ведь именно об этом она просила его...