Эвин подобрал срезанную ветку. Вроде не сухая, и два бутона есть. Что это с Хогглом? Это же его любимый куст? И глаза почему-то отводит… Но тут Хоггл шмыгнул носом, и Эвин сообразил, в чем дело. Да, он бы тоже ревел, если бы Джарет ушел без него.
Эвин потихоньку сунул ветку в рыхлую почву, примял пальцами — может, еще прирастет — и побежал к Алиасу. Пожалуй, не будет лишним повторить заклинания. А вдруг ему выпадет шанс защитить отца?
***
Герберт навел порядок в лаборатории. На неделю раньше срока выдал жалованье Улле, весьма удивленному такой щедростью. Расплатился с гномами за установку нового флюгера. Старый так и не нашли, хотя Герберт подозревал, с кого следует спросить за его исчезновение. Больше заняться было нечем. Работать Герберт не пытался. В его нынешнем состоянии он взорвет дом, даже изготавливая любовное зелье.
Когда ладони начало покалывать, Герберт почти обрадовался. По крайней мере, не придется сутки сидеть у камина, снова и снова обвиняя и оправдывая самого себя.
В Лабиринте повсюду суматошно бегали гоблины, от их галдежа дрожали листья. Не поймешь, то ли праздник, то ли похороны. Дорожка под ногами вильнула, уводя в заросли плюща. Герберт протиснулся сквозь зеленую стену и оказался в каменном колодце непонятного назначения.
«Это была башня, но крышу однажды снесло штормом. Я не стал ее восстанавливать».
— Что ты хочешь от меня на этот раз?
Герберту почудился вздох.
«Сразу о деле? Изволь. Я хочу, чтобы Алиас Драккони сопровождал Джарета в его путешествии».
— Что?! — Герберт решил, что ослышался. — А я тут при чем? Я же не могу его заставить!
«Зато можешь уговорить. Постарайся, вспомни прошлое, примени свои таланты. Это вторая услуга, Герберт. Если выполнишь ее, останется всего одна — и ты свободен».
— Ты уберешь свои знаки? — Герберт поднял ладони.
«Об этом мы не договаривались, но да, если хочешь, я освобожу тебя».
— Чем тебе помешал Алиас?
«Я не собираюсь перед тобой отчитываться».
— А если Джарет будет против? Или Оберон?
«Убеди их тоже».
— Но как?!
«Ты еще долго намерен испытывать мое терпение, Герберт? У тебя есть задание, иди и выполняй».
Герберт снова оказался за стеной Лабиринта, на этот раз даже без предупреждения. Он постоял, унимая клокочущий гнев. Когда-нибудь он найдет способ… То, что однажды было построено, можно и разрушить. Интересно, куда подевались боги Верхнего мира? Надо бы намекнуть Джарету, вдруг он встретит кого-нибудь из них на дорогах?
***
Алиас Драккони перерыл весь дом, собирая скопившиеся у него защитные обереги. Несколько лучших он отдал Ринальдо перед гастролями, но оставшихся вполне могло хватить на небольшой отряд. Алиас придирчиво перебрал их и отложил семь, чтобы отдать завтра Эвину. Главное, чтобы Джарет не узнал.
В дверь постучали.
— Герберт? — Алиас посторонился, впуская его в дом. — Что-то случилось?
— Да… нет… Я не знаю, — Герберт кусал губы. Если некромант только заподозрит правду, убьет его, не задумываясь. — Алиас, а ты был на дорогах?
— Я видел их. Один раз, — Драккони вздохнул. — Успокойся, Герберт, дороги не опасны для тех, кто знает их правила. Оберон знает. И он дал клятву, разве Игрейна тебе не рассказала?
— Рассказала, но я всё равно ему не верю.
— Я тоже. Но увы, ничего не могу изменить.
— А ты бы хотел пойти с ним?
— Ах вот ты к чему клонишь, — Алиас невесело усмехнулся. — Польщен твоей верой в меня. Лет десять назад я бы не колеблясь ушел с Джаретом. Но сейчас из меня не выйдет защитника. Я буду ему только в тягость.
Герберт достал из кармана флакон, выточенный из опала.
— Одна капля в день. Здесь хватит на год.
— Это то, что я думаю?
Герберт кивнул.
— Тебе мало проблем с гильдией целителей? Если они узнают, что ты делаешь напиток Аида, тебе придется вспомнить свои вампирские навыки, потому что Эриния и Подземелье окажутся для тебя закрыты.
— Не узнают, — Герберт вложил флакон в его руку и сжал пальцы. — Пожалуйста, Алиас. Ты ведь боишься старости. И ты хочешь защитить Джарета.
— А еще я хочу увидеть, как повзрослеет мой сын.
— У него есть мать. Алиас, я умоляю тебя! — Герберт опустился на колени. — Я сделаю всё, что ты прикажешь, как раньше. Ведь ты хочешь меня, я знаю. Алиас!
— Прекрати, — Драккони вырвал руку. — Как нужно принимать это зелье?
— По одной капле на язык. Желательно в одно и то же время, — Герберт по-прежнему стоял на коленях, глядя на него с неистовой надеждой.
Алиас откупорил флакон и капнул на язык тягучую, пахнущую соком граната жидкость. Это был вкус счастья. Он посмотрел в настенное зеркало. Внешне ничего не изменилось, зато внутри он ощущал себя помолодевшим на полсотни лет.
— Это только на сутки, но если повторять каждый день… — Герберт не договорил.
— То через год я умру, — закончил Алиас. — Не самый худший билет в один конец. Хватит пресмыкаться, Герберт, я уже согласился. А сейчас у меня внезапно возникло много дел, так что убирайся.
Герберт поднялся, но вместо того, чтобы уйти, обнял Алиаса.
— Прости меня!
— За что? — Алиас погладил его по волосам, не удержался и потянул за стягивающий их шнурок. — Ты прав, я действительно боюсь старости.
«А умереть за Джарета лучше, чем дряхлеть на его глазах», — добавил он про себя.
— Ну всё, иди уже.
— Я останусь, — Герберт принялся лихорадочно раздеваться. — И даже не пытайся меня выгнать!
— Думаешь, не справлюсь? — Алиас выкрутил ему руки и толкнул к двери. — Вон отсюда, я сказал!
Это было уже слишком. Герберт всхлипнул и расплакался. От неожиданности Алиас его выпустил.
— Ну что ты как ребенок? Перестань, — он взял Герберта за вздрагивающие плечи и встряхнул. — Знаешь, если бы ты не пришел, я бы, наверное, сам до этого додумался.
— Всё равно… — Герберт судорожно вздохнул и вытер глаза подолом расстегнутой рубашки. — Я останусь. Тебе ведь нужно помочь с делами?
Алиас усмехнулся.
— Ладно, помощник, ты сам напросился.
До ночи Герберт успел трижды пожалеть о своем порыве. Алиас гонял его на почту, в банк, на таможню, снова на почту. Сам он разбирал бумаги в кабинете. Камин полыхал, пламя то и дело меняло цвет. К полуночи Алиас закончил и поднялся в гостиную. Остановился на последней ступеньке лестницы и озадаченно хмыкнул. Комната поражала порядком и чистотой. Герберт нервно ему улыбнулся, снимая грязный фартук и перчатки.
— Я убрался по всему дому, кроме твоего кабинета и лаборатории.
— Кажется, у меня дежа вю, — пробормотал Алиас. — Ладно, ты молодец, я тебе очень благодарен, но теперь-то ты наконец уйдешь?
— Но ты ведь хочешь, чтобы я остался, Алиас. Разве ты когда-нибудь хотел, чтобы я ушел?
— Нет, — Алиас сел на благоухающий лавандой диван. — Но за последние двадцать пять лет я не раз мечтал, чтобы ты никогда мне не встретился.
Герберт скинул туфли и забрался на диван с ногами.
— Я любил тебя, — он помолчал. — Правда, недолго. А боялся — всегда.
— И сейчас?
— И сейчас.
— Ну ничего, — Алиас похлопал его по колену. — Скоро одним страхом в твоей жизни станет меньше.
Герберт придвинулся к нему. Ощущение дежа вю усилилось. «Проклятье ты мое, — подумал Алиас. — За что мне это? Перед каким богом я провинился?»
— Это твоя последняя ночь в Подземелье, — прошептал Герберт. — Она будет лучшей, я обещаю.
Что-то скрывалось за его настойчивостью, но Алиас уже не хотел доискиваться до правды. Пусть эта ночь и не будет лучшей, но пусть она у них будет.
***
Игрейна неслышно подобралась к постели и скользнула под одеяло. Ее тут же обняли нетерпеливые руки.
— Ты почему не спишь?
— Я ждал тебя.
Они целовались долго, словно забыли вкус друг друга и хотели заново распробовать.
— Я вернусь, ты же знаешь.
— Знаю. Береги Эвина, Оберон хочет его забрать.