Пашка задумался. Что же, никто никогда нее узнает, что они живые? Вот они с мамой и папой игру придумали и поэтому узнали. А остальные как же? Так и жить им в неживом мире - таком привычном, таком простом, таком... обыкновенном?
Вслух Пашка ничего не говорил. Но мама всё равно его услышала. Она умела.
- Знаешь, сын, за остальных переживать не стоит, потому что у них есть сказки. Те, кто их сочиняет, когда-то давно тоже, как и мы, придумали такую вот игру и много-много лет играют в неё сами с собой. Чтобы не забыть, что у них получилось, всё записывают. Так получаются книжки со сказками, и всё живое в них и живёт. Там и ковры летают, и посуда разговаривает, и ещё много чего происходит. А те, кто их читает, там с этим живым встречается. И ты встретишься, если захочешь.
- Я хочу, - поспешно сказал Пашка. - Хоть мы игру тоже придумали, я всё равно хочу. Ведь мы же про всё-всё никогда не поиграем, потому что всего очень-очень много, да?
- Очень-очень, - ответила мама. И улыбнулась.