– Нарови! – прервал речь старика женский голос из дома.
– Ну-ну, – пробурчал старик, – сейчас твоя матушка будет вмешиваться в мужской разговор. Выведи машину да посмотри, чтобы прицеп был закреплен как следует!
Он сложил на груди руки в теплых перчатках и еще раз взглянул на небо. Начали собираться грязноватые кучевые облака. Солнце скрылось за ними.
Он готов был уже опустить взгляд, как вдруг заметил нечто, заставившее его широко раскрыть рот. Опомнившись, он заорал во всю глотку:
– Жена! Старуха! Да поди же сюда!
В окне появилось заспанное лицо. Взгляд женщины устремился туда, куда показывал палец супруга. Разразившись испуганным воплем, она выскочила из дома и сбежала по ступенькам крыльца, на ходу кутаясь в старое одеяло. Натянув его на нечесаную седую голову, она остановилась рядом с мужем.
– Корабль, – хрипло проговорила она. – Корабль издалека.
Нарови сердито буркнул:
– А что же еще? Гости к нам пожаловали, старуха, гости!
Корабль медленно опускался на голое мерзлое поле на северной окраине владений Нарови.
– Но что же нам делать-то? – вздохнула старуха. – Разве мы можем оказать гостеприимство этим людям? Разве мы можем уложить их спать на грязный пол в нашей хижине и угостить их остатками пирога, испеченного на прошлой неделе?
– А что же, прикажешь к соседям их отправлять? Ну уж нет…
Нарови потер зарумянившиеся от мороза щеки рукавом меховой куртки и обнял плечи жены.
– Дорогая моя супружница, – промурлыкал он ласково, – пойди-ка принеси вниз два стульчика из нашей комнаты, зажарь молодого козленка да приготовь свежий пирог. А я пойду и встречу этих могущественных пришельцев издалека и… и… – Тут он замолчал, натянул поглубже лохматую шапку и торопливо добавил: – Да не забудь принести из погреба кувшин пивка. Очень способствует душевной беседе.
Пока муж говорил, губы старухи беззвучно двигались. Она так ничего и не сказала, только горько вздохнула. Нарови многозначительно поднял указательный палец:
– Старуха, да ты вспомни, что когда-то говорили наши Старейшины? Ну? Пошевели мозгами-то! Старейшины ходили из деревни в деревню – сами! Ты только покумекай, как это важно! Они сами просили нас, чтобы мы, ежели откуда ни возьмись прилетит хоть какой ни на есть корабль, немедля сообщили об этом Старейшинам – это же приказ самого Губернатора!
Так что же мне теперь, упускать такой случай выслужиться перед властями? Ты разуй глаза-то, на корабль погляди! Ты когда-нибудь такой видала? Эти люди из другого мира наверняка великие и богатые. Сам Губернатор отдал приказ насчет таких, как они, сами Старейшины ходят с фермы на ферму, хотя уже здорово похолодало. Наверно, по всему Россему знают, что этих людей хотят видеть правители Конзвездии, – а они приземляются не где-нибудь, а прямехонько на моей ферме! Соображаешь, старуха?
Он был так возбужден, что чуть не прыгал на месте.
– Так что, как я сказал, так и сделаем – окажем им соответствующее гостеприимство – а потом… мое имя узнает сам Губернатор – и… чем черт не шутит?!
Жена наконец почувствовала, что на улице довольно-таки холодно. Зябко кутаясь в тонкое ветхое одеяло, шаркая шлепанцами, она побрела к двери, на самом пороге обернулась и крикнула через плечо:
– Раз так, поторапливайся!
А Нарови уже во всю прыть несся на своей видавшей виды колымаге по направлению к приземлившемуся кораблю…
На генерала Притчера ни холод незнакомой планеты, ни ее суровые, пустынные небеса угнетающего впечатления не произвели. Ничуть его не взволновали ни нищета ее обитателей, ни сам вспотевший от усердия хозяин.
Его волновало одно: хитрость их тактики. Ведь они с Ченнисом были тут совсем одни.
Корабль они оставили на орбите, что в обычных обстоятельствах означало бы гарантию безопасности, но тут он чувствовал себя не слишком уверенно, поскольку за все, что было связано с кораблем, отвечал Ченнис. Он украдкой взглянул на молодого красавца. Тот любезно улыбался пожилой женщине, появившейся в этот момент в дверном проеме, завешанном драной шкурой.
Да, Ченнис, напротив, вел себя исключительно непринужденно. Это слегка успокоило Притчера. Игра пока шла как будто не так, как задумал Ченнис. Но они все-таки могли держать связь с кораблем с помощью миниатюрных раций, пристегнутых на запястье.
Хозяин неправдоподобно широко улыбнулся, закивал головой и сказал голосом подобострастно-масленым: