Вот только эта уникальность совершенно меня не радовала.
— Но это возможно, — тихо сказала я.
— Даже если и так, сама ты лишена дара. И в этом вся проблема.
Лорд Джавус скрестил пальцы под подбородком:
— Впрочем, ты набралась смелости, чтобы прийти ко мне, а это значит, что я по меньшей мере тебя выслушаю. Говори.
Вместо ответа я с лёгким щелчком расстегнула папку и достала один-единственный лист.
Мою копию завещания.
— Как душеприказчик моего отца вы управляете тем, что осталось от земель, владений и состояния дома Рише, — произнесла я. — И вы знаете, чем владеет наша семья.
— Тем, что Маркус не успел промотать за последние три года своей жизни, — кивнул лорд Джавус. — Ранее он никогда не был склонен к мотовству. Странная перемена. Жаль, мы никогда не узнаем, на что именно ушли эти деньги.
— Мне в приданое достаётся примерно десятая часть наших владений, — негромко сказала я. — Не так много, если сравнить с приданым Сильвейны. Но это средства, от которых не отказался бы ни один правящий дом.
Холодная улыбка.
— Включая мой. И что же ты мне предлагаешь? Себя в невесты моему сыну?
Я сделала глубокий вдох. Я должна казаться нервничающей, растерянной, влюблённой. Потому что моих истинных мотивов лорд Джавус знать не должен.
— У меня другое предложение. — Я сглотнула. — Я хотела бы передать своё приданое дому Джавус. Целиком.
Брови лорда Джавуса взлетели:
— Это… неожиданно, — произнёс он. — И чем же я обязан такой бескорыстной щедрости?
— Взамен, — тихо сказала я, — я прошу лишь одного. Отсрочьте свадьбу моей сестры и вашего сына на полгода — и объявите об этом завтра же. Дайте мне время.
Лорд Джавус долго потрясённо смотрел на меня. А затем начал смеяться:
— Я думал, Маркус был рисковым игроком, но ты! Ты меня удивила, Фаэль. Так хочешь разлучить моего сына с Сильвейной? Надеешься, что он всё-таки выберет тебя, и ставишь всё на одну карту?
О да. Вот только ставила я не на его сына, а на своё будущее в имперской разведке.
Лорд Джавус неожиданно посмотрел на мои руки.
— Чистые, — промолвил он. — И остальная кожа тоже. Тебе ещё не делали первую татуировку, конечно. Рано.
Я покачала головой.
— Твоя сестра выберет руну обаяния, конечно же, — с лёгким презрением произнёс лорд Джавус. — И, боюсь, мой сын позволит ей, забыв, чем придётся заплатить.
Я перевела взгляд на кисти его рук в тонких перчатках.
— А вы выбрали руну власти. То есть… лидера. Правителя.
— Как и твой отец. Знала бы, как он ненавидел эту татуировку. — Губы лорда Джавуса изогнулись в улыбке. — Он клялся, что её выбирают только глупцы, не верящие в свои силы. Послушать его, так её выбирал вовсе даже не он сам. Впрочем, он и впрямь изменился в последние годы. Хотел бы я знать, что так на него повлияло…
Он оборвал себя, уставившись в никуда. В молчании текли секунды. Я замерла, глядя на завещание и чувствуя на себе изучающий взгляд правящего лорда. О чём он думал сейчас?
Наконец лорд Джавус откинулся в кресле, и я поняла, что он принял решение.
Я подняла взгляд — и он медленно улыбнулся мне.
— Ты предложила хороший приз, Фаэль. Я беру его.
Я перевела дыхание, испытывая такое облегчение, словно всё это время я стояла, балансируя на шатком мостике, а теперь наконец шагнула на твёрдую землю.
— Спасибо, — прошептала я.
— Полгода — достаточный срок, чтобы проверить невесту, — задумчиво произнёс лорд Джавус. — Да и Ксариону стоит решить, кем он хочет быть. Я медлил, не отправляя его в Академию, надеясь сблизиться с ним… и, пожалуй, зря. Я так и не смог поставить сына выше дел империи.
— Вы этого не умеете, — тихо сказала я.
Невесёлая улыбка тронула его губы:
— А кто из правящих умеет? Твой отец вот тоже не очень-то умел, хотя в последние годы исправился. По крайней мере, Ксарион не предаст меня, как Дрэйга предал собственный сын. Император обожал младшего принца, назвал его своим именем… но получил то, что получил.
Я вздрогнула, вспоминая страх, охвативший столицу в последние месяцы правления императора Дрэйга. Его требования и указы, всё более безумные, лихорадочное желание обрести секрет бессмертия, сидды, один за другим погибающие в чудовищных экспериментах. И каждый лорд, кем бы он ни был, боялся, что станет следующим.
— Когда-то, давным-давно, его семья казалась мне идеальной, — задумчиво произнёс отец Ксара. — Дрэйг женился по любви, старший сын был его правой рукой, да и сами братья были неразлучны. А потом Ранаэль не удержалась на драконе… она была умелой наездницей, но летать в ураганный ветер над штормовым морем? Будь она жива, возможно, она остановила бы его безумие, но, признаться, я в этом не уверен. Со дня её гибели Дрэйг так никогда не стал прежним, и это вылилось в катастрофу. Шарлатан-чернокнижник, изуродованные тела… и предательство собственного сына.