И я догадывалась почему.
— Не думала, что кто-то из вас вломится в дом моего отца так бесцеремонно, — произнесла я. — Ведь он был главой имперской разведки десять лет.
Мой гость растянул губы в улыбке:
— Я не очень-то привык уважать приказы.
Мы неотрывно глядели друг на друга. И тут раздался стук в дверь.
Незнакомец мгновенно коснулся артефакта, и гул вокруг нас рассеялся. Полог тишины, окружающий кабинет, исчез, и я тут же услышала за дверью знакомый голос.
— Фаэль! Я знаю, что ты здесь! Открой немедленно!
Я знала, что у нас с Сильвейной одинаковые голоса. Но неужели мой собственный голос звучит так же противно?
По губам незнакомца из имперской разведки скользнула едва заметная улыбка.
— Удачи, — еле слышно шепнул он.
И растворился в тенях кабинета. Я открыла рот. У него на теле была руна сумрака? Серьёзно?
— Фаэль! Открывай!
Проклятье. Я с обречённым видом шагнула к двери и отперла её.
Сильвейна ворвалась в кабинет, чуть не снеся меня по дороге.
— Так и знала, что ты здесь! — выпалила она яростно, разворачиваясь. — Хочешь внимания, да? Чтобы все начали спрашивать, куда ты подевалась, и сочувствовать тебе? Ты даже сегодня хочешь мне всё испортить!
— Амелия послала тебя за мной?
— Наша дражайшая мачеха, конечно же, — фыркнула Сильвейна, небрежно пнув ногой оброненный том. — Ей, видите ли, плевать, что ты разоделась, как танцовщица в борделе, но гостям улыбаться ты обязана наравне со мной. Как же, вдруг посчастливится и тебя сбыть с рук?
Её янтарно-карие глаза, такие же, как у меня, сверкнули. У меня закружилась голова: каждый раз, когда я видела жгучую неприязнь в её глазах, части меня казалось, что я сама себя ненавижу.
Сестра шагнула ко мне. Схватила за руку, и я почувствовала, как трещит тонкая мерцающая ткань платья. Я вдруг вспомнила мимолётный взгляд, которым незнакомец скользнул по моей фигуре, задержавшись на стройной талии…
Он был здесь. Скрытый руной сумрака, он смотрел на меня прямо сейчас. И Сильвейна меня перед ним не опозорит!
Я вырвала руку.
— Оставь меня в покое!
— Я получила Ксариона, ты поняла? — выдохнула Сильвейна. — Он мой, и через месяц мы поженимся! Хватит вздыхать и вспоминать, как вы с ним играли у моря в далёком детстве. Мне это надоело!
Я молча смотрела на неё. Сцена, когда я узнала о её помолвке, всё ещё стояла перед глазами.
В то счастливое утро я долго прихорашивалась, придирчиво выбирая платье, чтобы выглядеть неотразимо. Ведь Ксар в кои-то веки позвал меня полететь вдвоём к морю на спине дракона. Только он и я — так, как мы мечтали покататься с тех пор, как были детьми.
Ксар… Ясные карие глаза и яркая улыбка, которая озаряла его лицо каждый раз, когда он меня видел. Да, он был рождён с даром, а я нет, но для него это ничего не значило. Мы с Ксаром росли вместе, наши отцы дружили, и пусть даже нас разделяли условности, я всё равно мечтала, что…
Мечтала. До того момента, как Ксар прислал записку, где скомканно извинялся и отменял прогулку. А вечером Сильвейна без стука вплыла в мою спальню и звенящим от торжества голосом объявила, что Ксарион сделал ей предложение по всем традициям дома Джавус. Так, как ему велел отец. Ведь таким даром, как у Сильвейны, не пренебрегают.
Одно время даже ходил слух, что моей сестрой заинтересовались в императорской семье. Ведь у принца Тиара до сих пор не было невесты. Но судя по тому, что слухи стихли, а Сильвейна скромно приняла предложение Ксариона, где-то моя сестра допустила ошибку.
И, как всегда, винила в этом только меня. Сестру, которая была позором дома.
Сильвейна с презрительной усмешкой обвела взглядом кабинет.
— Книги, книги, книги, — передразнила она. — Думаешь, я не знаю, что ты расспрашивала Ксара про Академию? У тебя нет дара, дурочка! Тебя никто не примет!
Я глубоко вздохнула. Что ж, она всё равно узнает рано или поздно.
— Я не собираюсь оставаться дома после твоей свадьбы, — произнесла я. — Теперь, когда я взрослая, я собираюсь служить империи, как отец. Кто-то из нас должен пойти по его стопам.
Сильвейна расхохоталась.
— Как? Наш отец был правящим лордом, а ты — пустышка! Очнись!
И главой имперской разведки. Вот только Сильвейну это никогда не интересовало.
— Во Вторую Академию берут без дара, — спокойно сказала я. — И студенты обеих академий учатся бок о бок: половина предметов общие. Наш дом больше не среди правящих, но я не собираюсь допускать, чтобы наше имя забыли.
— Во Второй Академии учатся отбросы, — отрезала Сильвейна. — Имя дома Рише ты позорить не будешь. Я его глава!