Но на лице Зеро не проступило ни малейшего следа симпатии.
— Когда-то твой отец был одним из нас, Фаэль, — произнёс он. — Вот только за три года до смерти с ним произошло… нечто. И мы до сих пор не знаем что.
Я вздрогнула. Те последние три года, когда мы виделись каждый день, когда мы были неразделимы, были особенными. Я прекрасно успела узнать своего отца — остроумного, яркого, потрясающего. И у этого знания была обратная горькая сторона: он был таким не всегда. Лорд Рише впервые протянул мне руку, когда мне уже исполнилось десять. До этого отец игнорировал нас с сестрой, и по паре обмолвок я знала, что он винит нас в смерти матери. Я была для него пустым местом, сестра — будущей выгодной сделкой. И только.
Но за один день всё изменилось. И никто не знал почему.
— Вот почему я здесь, — прошептала я. — Я была близка с отцом в эти годы. Вы хотите узнать, что с ним произошло восемь лет назад?
Лицо Зеро не изменилось.
— У Рэя есть свои идеи по этому поводу, и он с тобой ими поделится. Я их не разделяю; это его расследование.
— Наше, — мрачно произнёс Рэй. — Теперь нас двое.
— Я здесь только за одним. — Зеро смотрел холодно и внимательно. — Предупредить тебя. Если ты расскажешь о теориях Рэя хоть одной живой душе, ты умрёшь, этот человек тоже умрёт и все, кто ему дорог и с кем он мог поделиться, умрут тоже. Есть тайны, которые убивают. Даже если это не тайна, а бредовая идея.
Страшнее всего было то, как сухо, деловито и буднично это прозвучало. Словно он объяснял мне, как резать хлеб для завтрака.
Наставник Рэя резко встал.
— Не жди, что станешь героиней, — произнёс он сухо. — Мы работаем в тени, и о твоих успехах никто никогда не узнает. Ни сидды, ни твоя сестра.
— А о моих неудачах?
— Тебя это уже не будет волновать.
Я вздрогнула.
— Мы подчищаем свои следы очень хорошо, — произнёс Зеро, глядя на меня в упор. — Об успешных операциях зачастую знаем лишь мы сами. Это грязная, утомительная и жестокая работа, за которую ты не дождёшься благодарности. Ни сидды, ни военные, ни даже сам император никогда не признают, что они нам обязаны.
— Хотя уж императору-то стоило бы, — мрачно вставил Рэй.
— Довольно. — Зеро подошёл к двери. — Займись своей… протеже. И если ты ещё хоть раз предпримешь что-то подобное без моего ведома, твоя карьера окончена.
Рэй фыркнул. Едва заметно.
— Я не повторяю дважды, — ровным голосом сказал Зеро.
И вышел. Дверь беззвучно закрылась за ним.
Мы с Рэем молча глядели друг на друга.
— Ты действительно нужна мне для моего расследования, — наконец произнёс Рэй. — Тебе важно это знать? Что ты нужна кому-то?
Я невесело улыбнулась:
— Мне пять лет никто этого не говорил. А тебе?
Рэй подошёл ко мне — и неожиданно провёл рукой по моим волосам.
— Я собираюсь сказать тебе кое-что, о чём тебе сразу стоит забыть, — произнёс он.
Я взглянула ему в глаза:
— Что?
— Я собираюсь рисковать тобой, использовать так, как считаю нужным, обманывать, недоговаривать… а может быть, и куда хуже. — Рэй помолчал. — Но я никогда не сделаю с тобой ничего, чего не сотворил бы с собой сам. И я сделаю всё, чтобы через пять лет ты сказала эти же слова кому-то ещё.
Я слабо улыбнулась:
— То есть сделаешь всё, чтобы я осталась жива?
Лицо Рэя вдруг сделалось жёстким:
— Нет. Ты сама сделаешь всё, чтобы остаться в живых. И помни ещё одно.
— Что?
Рэй медленно поднял руку и коснулся двумя пальцами моего подбородка. Качнулся, наклонился ко мне, глядя в мои расширившиеся глаза.
Наше дыхание смешивалось. Его близость была манящей, почти опьяняющей — и одновременно она угрожала. Словно Рэй был не только защитой, но и живой опасностью.
— Что здесь, в Академии, — прошептал он, — находится убийца твоего отца. И что я до сих пор его не выследил.
Глава 7
Когда я, поев и облачившись в строгую тёмно-серую форму Второй Академии, наконец-то направилась к общим спальням, я уже валилась с ног от усталости.
Но у распахнутых дверей меня ждал сюрприз.
Трое высоких сиддов в чёрной с алым форме Академии стояли, загораживая проход в спальню. Внутрь войти они не могли: руна над дверью защищала девушек от вторжения мужчин, и я вздрогнула, представив, какие события могли предшествовать подобным мерам.
Студентам Академии было запрещено носить маски, скрывающие лица, подобные такой, которую носил лорд Джавус и другие сильные сидхи. Но один из этих троих всё же был в роскошной тканевой полумаске, зачарованной так, что лицо казалось расплывающимся в дымке.