— А на коже Маркуса Рише татуировки не было? Даже после смерти?
Рэй покачал головой:
— Я осмотрел его тело. Ничего. Так что постараться придётся тебе.
Мои брови взлетели:
— Мне?
— Присмотрись к нашим главным подозреваемым. — Рэй взглянул на меня, и его взгляд был циничным и откровенным. — Леди Алетта, лорд Нил. Используй каждую возможность, чтобы с ними сблизиться. Потому что ты здесь именно за этим.
— Как приманка для отца?
— Для его чувств и для его человечности. — Лицо Рэя сделалось серьёзным. — Он скучает по тебе, Фаэль. Не может не скучать.
— Он — и скучает по мне? Безжалостный бессмертный? — Я невесело улыбнулась. — Ты мне льстишь.
— Очень надеюсь, что нет, — неожиданно жёстко сказал Рэй. — Потому что если окажется, что ему на тебя плевать, ты мне здесь не нужна.
Я смотрела на него в неверии. Серьёзно? Он заставил меня бросить всё, отказаться от приданого, выступить против лорда-хранителя, согласиться на унизительное наказание… и сейчас он готов вышвырнуть меня отсюда?
Я открыла рот, готовясь яростно на него наброситься, но Рэй вдруг удовлетворённо улыбнулся:
— Гнев. Очень хорошо! Используй его.
Я выдохнула с облегчением. Он меня только дразнил!
Впрочем, с агентом имперской разведки ни в чем нельзя было быть уверенной.
— Я наказана, — произнесла я вслух. — Позорная стена, с утра до полуночи. И я не знаю, надолго ли. Ты мне поможешь?
Рэй поднял брови:
— Ты серьёзно думаешь, что я пообещаю освободить тебя уже на следующий день? Ну уж нет. К тому же у тебя больше ресурсов, чем ты думаешь.
— Каких?
— Догадайся.
Его лицо выглядело усталым и неожиданно уязвимым, и я вдруг поняла, что Рэй был чудовищно измучен. Спал ли он этой ночью вообще?
— Мне кажется, — тихо сказала я, — что тебе стоит отдохнуть. Я беспокоюсь о тебе.
Рэй вздохнул. Шагнул ко мне — так, что мы стояли почти вплотную, — положил руки мне на плечи и наклонился вперёд.
— Я никого не подпускаю к себе близко, — произнёс он. — И это не романтическая игра в «отогрей моё сердце». Не фасад потерянного и трагического героя. Это инстинкт самосохранения и рабочий инструмент. Когда я слышу из твоих уст «я беспокоюсь о тебе», я вижу проявление нежности и близости, а не нормальную деловую заботу о союзнике — и это плохо. Не обманывайся, Фаэль. Даже если мы окажемся в одной постели, каждую секунду тебе стоит помнить, что я контролирую свои чувства. И этому же стоит научиться и тебе.
Я открыла рот, но Рэй закрыл пальцем мои губы.
— Пока я тебе не доверяю. Потом, возможно, если ты очень постараешься, я начну на тебя полагаться. Не доверять — полагаться. Но не надейся, что это перерастёт в истинную любовь, которую я искал всю жизнь.
Я вдруг вспомнила, как сказала, что никогда его не предам. Как в его глазах промелькнуло что-то, как внимательное и холодное ожидание вдруг сменилось тёплым облегчением. Когда он был настоящим? Тогда или сейчас?
Я запрокинула голову, глядя ему в глаза.
— Я не собираюсь оказываться с тобой в одной постели, — прошептала я.
— Как знать. — Рэй наклонился ближе. — А тебе бы этого хотелось?
Он был так близко, что я могла разглядеть каждую ресницу, каждую искру в глубине осенних карих глаз. В полумраке комнаты они почти светились, и я вдруг поняла, что мне это нравилось: стоять с ним, наполовину отталкивая, наполовину соблазняя. Нравилось, что он со мной откровенен. Нравилось учиться. Нравилось быть рядом, несмотря на все его слова.
Я почувствовала, как моё лицо вспыхивает под его взглядом. И вдруг, повинуясь безотчётному порыву, закинула руки ему за шею и поцеловала в губы.
И почувствовала, как Рэй целует меня в ответ. Так, как никогда не поцеловал бы ни Ксар, ни кто-либо другой. Горячими губами, жадным ртом, нежно и чувственно одновременно, скользя руками по моей спине, пробуя меня на вкус, как тонкую розу, любуясь и желая продлить удовольствие.
Я не ожидала, что это будет так хорошо. Так интимно. Так откровенно. Будто Рэй не целовал меня, а рассказывал свои секреты, открывал себя, доверялся мне. Я не заметила, как закрыла глаза, погружаясь в поцелуй глубже, открываясь ему в ответ…
Меня вдруг что-то словно кольнуло — и я вновь открыла глаза.
И поняла, что вся эта нежность была ложью. Потому что в глазах Рэя было всё то же спокойно-насмешливое выражение.
Я оторвалась от его губ, и мои руки безжизненно упали.
— Хороший урок? — негромко спросил Рэй.
— Да, — прошептала я. — Ты умеешь соблазнять, ничего не чувствуя.