— Проклятье, — пробормотал Рэй, оборачиваясь. — Хат, какую часть команды «Жди снаружи» ты не понял?
Обсидиановый голем невозмутимо стоял у стены. Тёмно-серый треугольник рта, служивший ему динамиком, блеснул, и мне вдруг показалось, что он ехидно улыбается.
— Поправка, хозяин. Ещё с тёмных времён големы в первую очередь подчиняются Первому Правилу, а команда ждать снаружи вошла с ним в противоречие.
— Знаю я, что это за Первое Правило, — пробормотал Рэй. — Делать всё, что тебе вздумается.
— Поправка: Первое Правило заключается в том, чтобы не позволять, чтобы хозяина убили во сне. Особенно когда он ночью заваливается в спальню с кем попало.
— Вообще-то я не кто попало, — оскорблённо возразила я.
— Да ну? Ты попадаешь метательным ножом в глаз с сорока шагов? Умеешь стрелять очередями из рунного ружья в нулевой видимости? Может, откручиваешь головы голыми руками? — Хат издал смешок. — Я так и думал.
Рэй устало вздохнул, прикрывая ладонью глаза.
— С тобой такое происходит каждый раз, когда ты приводишь в свои комнаты девушек? — уточнила я.
— Вообще-то это первый раз, когда он… — начал голем, но Рэй вскинул руку:
— Наружу. Сейчас. И ни слова больше, а то завтра не возьму с собой. Или, ещё хуже, заставлю стоять у входа в гробницу весь день.
Голем возмущённо вскинулся.
— Это низко! Тропа воздержания и терпимости саморазрушительна, хозяин! Я создан, чтобы убивать!
— Возражения не принимаются.
Рэй припечатал ладонь к руне, и дверь вновь открылась. Хат обречённо зашагал к ней.
— Когда мы наконец уже кого-нибудь убьём? — пробормотал его голос, и дверь за ним закрылась.
Рэй тяжело вздохнул. В следующее мгновение в моём животе вдруг забурчало, и я вновь вспомнила, что не ела весь день.
— Садись, — произнёс Рэй, указывая на столик и два черных кресла-кушетки в глубине комнаты. — Очень голодная?
— С ума схожу от голода, — честно сказала я.
— Сейчас будет ужин.
Я с трудом дошла до кресла и упала в него, положив руки на прохладные подлокотники. Спать хотелось, но уже значительно меньше: обещание ужина меня разбудило.
Полуприкрыв глаза, я наблюдала за Рэем. Его комнаты состояли лишь из одного огромного зала, полного сверкающих чёрных поверхностей, в которых можно было ловить свои отражения. На первый взгляд казалось, что здесь совершенно негде было хранить вещи, но Рэй коснулся незаметной выемки, потом второй, и тонкие мраморные стенки расступились, открывая поблёскивающие инеем ниши. Ещё несколько движений, и в чёрном мраморном камине запылало пламя. Отблески запрыгали по стенам, озаряя подземный сад, и в зале сразу сделалось уютнее.
Тёмная прядь, подсвеченная огнём, упала Рэю на лоб, и я в очередной раз подумала, как хорош собой он был и каким успехом, должно быть, пользовался у девушек, несмотря на свою репутацию. Ведь в запретном плоде есть своя притягательность, правда? Я могла представить здесь его очередную любовницу, лежащую на чёрных матовых простынях и с улыбкой берущую из рук Рэя коктейль. Впрочем, приводит ли Рэй их сюда, в святая святых? Ночуют ли они здесь? Ведь если судить по словам голема…
— Здесь бывали другие твои студенты? — подала голос я. — До меня?
Рэй обернулся и прислонился к камину, насмешливо глядя на меня:
— А тебе хотелось бы оказаться первой? Ощутить свою уникальность?
Я открыла рот. Всё моё воспитание призывало возмутиться, с негодованием сказать «нет», но я была будущим агентом разведки. Рэй был моим наставником, и сейчас, в эту минуту, он наверняка видел меня насквозь. Врать было нельзя.
— Да, — произнесла я. — Хотелось бы.
Глаза Рэя блеснули.
— Умница.
Он дотронулся до чёрного гладкого куба, и руна на нём начала разгораться мрачным красным светом. Другой рукой Рэй подхватил лопатку и покосился на меня через плечо, виртуозно переворачивая над руной треугольные ломтики поджаренного хлеба.
— Ты всё время готовишь себе вот так? — спросила я. — Или только во время романтических обедов глубокой ночью?
Рэй тихо засмеялся:
— Если мы оба подразумеваем под «романтическим» одно и то же, то да.
— Двое жутко усталых, едва держащихся на ногах агентов, которые настолько умирают с голову, что готовы съесть вообще что угодно? — уточнила я.
— Именно.
Рэй подхватил под мышку бутылку лёгкого вина и пересёк зал с подносом в руке, и я глубоко вздохнула, ощутив запах печёного хлеба, мяса и пряного соуса. Горячие бутерброды, которые нёс Рэй, оказались совсем тонкими, но сделаны были совершенно так, как я любила. Алые сочные поматы, аппетитная корочка буженины…