Я едва запомнила, как Рэй перенёс меня в спальню, раздел и я оказалась на простынях винного шёлка. Казалось, всё происходило будто не со мной. Но всё это время, каждую секунду, пока Рэй раздевался, и потом, когда он оказался на постели надо мной, наши взгляды были прикованы друг к другу. Абсолютная общность бабочки, нанизанной на иглу, и охотника, проколовшего её насквозь. Настолько полная, словно мы дышали в унисон.
— Стыдные и унизительные фантазии, — прошептал Рэй. — Тёмные и возбуждающие фантазии. Я хочу, чтобы это была не ты. Я хочу, чтобы утром ты ничего не вспомнила.
Его губы коснулись моих.
— Я хочу, чтобы ты помнила каждую секунду.
Алый свет на миг вспыхнул вокруг его тела, от бёдер до переносицы, и по краям кровати упали тяжёлые чёрные занавеси.
И наступила ночь.
Ночь, в которой остались лишь его прикосновения.
И страшно не было. Ни капельки.
Глава 23
Когда я проснулась под тёмно-вишнёвым покрывалом, небо едва начало светлеть. Занавеси были раздёрнуты, но Рэя в спальне не было. О ночных безумствах напоминала лишь разбросанная вокруг одежда, флакон с маслом у изголовья кровати — и моё собственное тело, которое довольно… болезненно напоминало о себе в определённых местах.
Я села на постели, прислушиваясь к себе, и слабо улыбнулась. Нет, скорее, приятно ныло.
Я прижала к лицу подушку, вдыхая запах Рэя, и ощущения прошлой ночи разом нахлынули, выбивая все мысли. Наяву… наяву я была такой благовоспитанной, цивилизованной, наяву Рэй так умел держать лицо, но здесь, за занавесями, не осталось ничего подобного. Не было даже слов, лишь жаркая первобытная темнота и власть Рэя, который делал со мной что хотел, унижая и обольщая, причиняя боль и наслаждение. А я, нагая, беспомощная, раскрытая перед ним… я соглашалась с каждым его прикосновением. Безумная ночь, и я упивалась ею.
Одна лишь память о незнакомом наслаждении вновь заставляла тело петь. Воспоминания о ночном шёпоте и тёмных обещаниях, о ладони, скользящей вверх по внутренней стороне бедра, об экстазе, охватившем меня, пока я была не в силах пошевельнуться…
Она была ослепительна, эта ночь. И я хотела повторения.
…Несмотря на то, что некоторые вещи были бы чудовищно унизительными, будь на месте Рэя кто-то другой. Теперь я поняла, что Рэй имел в виду, когда говорил, что я стану больше ему доверять. Когда он открыл передо мной в постели свои потаённые желания, он сделался куда уязвимее, чем я, парализованная и замершая под ним, как распятый мотылёк.
И я знала, что никогда не воспользуюсь этим знанием ему во вред.
Я кашлянула, убеждаясь, что голос мне повинуется.
— Рэй! — позвала я. — Где ты?
Никакого отклика. Я перевела взгляд на тёмное, ещё почти ночное небо. Возможно, Рэй в эту секунду вообще находился на другом краю мира. Ведь в его распоряжении был дальний телепорт. Может, он обсуждал с Зеро книгу со странными ментальными упражнениями, которую так напряжённо читал прошлым вечером?
Внезапная мысль ударила меня будто молнией. Если Рэя сейчас не было в доме, а книга осталась здесь, я могла найти её и изучить сама.
И времени было немного.
Я кое-как собрала разбросанные вещи и босиком отправилась за чистой одеждой. Мне не очень-то удалось поспать, но мысли о книге сбили с меня всю сонливость.
Рэй не просто так отказал вчера леди Алетте так резко. Он набрёл на что-то по-настоящему важное.
И я хотела знать на что.
Книга лежала на своём месте в гостиной, там, где Рэй оставил её вчера вечером, и у меня вырвался вздох облегчения. Всё-таки он не прятал от меня свою добычу. Или… или вчерашняя ночь настолько его поглотила, что это просто выпало у него из головы?
Я хотела бы посмотреть и на другие находки из гробницы. Те парные восьмигранники, например: что-то подсказывало мне, что они куда ценнее, чем кажутся. Но Рэй явно не горел желанием мне их показать.
Я взяла книгу и вдруг поняла, что я безумно хочу есть. Вчера я наскоро поужинала, но сейчас голод властно напоминал о себе. Что ж, Хат вчера приготовил нам отличный ужин, не так ли?
Шлёпая босыми ногами, я прошла на кухню. Коснулась руны на чёрном сундуке, откинула крышку — и охнула.
Пирожные. Пышные бисквиты, пирамидки из слоёных булочек, залитые взбитыми сливками и джемом, с ломтиками засахаренных ягод. Нежные слои воздушного крема, посыпанные тёртым шоколадом, желе и кусочки фруктов. Сверкающие свежие ягоды, шоколадная глазурь и умопомрачительный заварной ореховый крем со сливками.
В прохладном стазисе всю ночь. Для меня.
— Ничего себе, — потрясённо произнесла я. — Оказывается, древние големы-убийцы разбираются в десертах!