Я покосилась на бесценный том, который держала в другой руке. Если я запачкаю его кремом… но я ведь не запачкаю, правда?
Я плюхнулась на табурет, выставив перед собой коробку с пирожными. Вытянула ноги, с хрустом откусила половину слоёной булочки, поддев языком ягоду, и открыла книгу.
И пропала.
Я ни разу не читала эту книгу.
Я знала каждое слово. Именно такими фразами отец подбадривал меня, улыбался моим успехам, терпеливо ободрял, когда у меня ничего не получалось. Его тон, его мысли, его поддержка…
Я сглотнула. В уголках глаз начали собираться слёзы. Как тяжело будет выпустить эту книгу из рук. Вновь расстаться с его голосом… расстаться с частичкой себя.
Я глубоко вздохнула. Не время. Не думай о нём, Фаэль. Отвлекись от этих мыслей. Посмотри, чему он тебя учит.
Я вчиталась. И замерла: на первых же страницах рассказывалось, как сконцентрироваться для того, чтобы собрать сознание в точку — в ту, куда устремлено внимание. Как собрать всего себя, все воспоминания и привычки, будто на кончик иглы, чтобы их можно было прочитать все разом.
«Будь путником, выходящим из дома и оставляющим позади всё, даже флягу с водой. Возьми себя в этом мгновении. Будь им. Поймай себя — и обрети свободу от тела».
Вот тут книга чуть не выпала у меня из рук.
Свобода от тела. Путник, выходящий из дома…
…Из одного тела — в другое.
Я торопливо перелистывала страницы, не обращая внимания на испачканные в сахарной глазури пальцы.
«Сжать сознание в точку… туннель между разумами… момент осознания… внимания…».
Туннель? Мой отец писал о туннеле между двумя разумами?
Я лихорадочно вчитывалась в каждую строку, но одно было очевидным: способа перенести сознание здесь не было. Только ментальные упражнения, и ни следа инструкций, как захватить новое тело. Ни изображения руны бессмертия, ни описания энергетических узоров. Лишь тщательно зафиксированный порядок тренировок.
Отец оставил эту книгу в укромном месте, хотя явно не желал заводить учеников, а сам наверняка знал каждую строчку наизусть. Зачем же он вообще сохранил её? Словно Маркус Рише боялся забыть эти сведения — слишком ценные, чтобы быть потерянными навсегда. Неужели он боялся потерять память? А может быть, уже терял её?
Мысленно я отметила это как слабость отца, которую можно использовать, и тяжело вздохнула. Кажется, та Фаэль, которую я знала, и впрямь скоро исчезнет безвозвратно. Её место медленно, но неотвратимо занимала спокойная и расчётливая молодая авантюристка. Когда это началось? Когда я встретила Рэя в кабинете отца и попросила взять меня в разведку? Когда предложила ему себя, чтобы узнать его тайны? Или эта новая Фаэль Рише, готовая играть на чужих слабостях, существовала всегда?
Я машинально нашарила в коробке ещё одно пирожное, не обращая внимания на то, что пальцы проломили шоколадную глазурь и погрузились прямо в крем. В любом случае упражнениями стоило заняться. И Рэю, и мне. Это умение может оказаться полезным.
На мгновение я вдруг представила, как собираю сознание в точку, касаюсь руны бессмертия над грудью и становлюсь Сильвейной. Завидной невестой для наследников правящих домов, девушкой с фантастическим даром, которую принимают в обществе и на которой готов жениться Ксар. На лбу выступила испарина. А ведь если бы я внезапно оказалась на краю гибели и очнулась в теле Сильвейны… ведь я испытала бы не только ужас, но и облегчение.
Страшный дар. Чудовищный. Но Рэй был прав: мы должны были узнать эту тайну. И прямо сейчас мне нужно было с ним поговорить.
Я отложила книгу и подняла голову.
И наткнулась взглядом прямо на Хата, стоящего в дверях.
— Опять вы с хозяином предавались разврату всю ночь? — язвительно поинтересовался он. — Я почти решил активировать Пастилу и поиграть с её блоком подчинения. Ну… и деактивировать блок движения на всякий случай.
Я закатила глаза. Ну замечательно. Теперь у нас ко всем прочим бедам ещё и голем-убийца с извращёнными фантазиями.
Впрочем, кто бы говорил. Я потёрла вдруг вспыхнувшие щёки.
— Представь, что на вас с Рэем напала маленькая армия наёмных убийц, а вы уничтожили её плечом к плечу, — сказала я. — Беспощадно, безжалостно, наслаждаясь их предсмертными криками… или как ещё тебе нравится это делать. Представил?
Глаза голема загорелись ярче. Если бы я совсем не знала его, мне бы показалось, что он готов замурлыкать.
— Ну и вот, — завершила я. — В постели мы, люди, чувствуем то же самое, что чувствуешь ты, когда ты убиваешь врагов бок о бок с кем-то.