До меня вдруг дошло, что я сравнила наши с Рэем поцелуи с отношениями Рэя и его голема, и я подавила кашель. Нужно было срочно сменить тему и перестать думать об этом. Навсегда. Ещё не хватало устроить с Хатом сражение за этого принца-обманщика.
Хотя я могу начать поддразнивать Рэя, и тогда… Гм. Тогда моя карьера в имперской разведке будет быстро и бесславно окончена. Вместе с жизнью.
Внезапная мысль пришла в голову.
— Ты ведь ревнуешь, — произнесла я, глядя на Хата. — Правда? Я заняла твоё место рядом с Рэем, и ты не думаешь, что я его заслужила.
Голем скептически хмыкнул:
— Ну, несчастным хозяин после ночи с тобой не выглядел. Но для этого много ума не надо.
— А ведь у Рэя нет никого ближе тебя, — тихо сказала я.
— И вот не стоит этого забывать, — проворчал голем, но уже куда мягче.
Я улыбнулась, глядя на коробку с пирожными. Кажется, Хат знал и умел куда больше, чем я предполагала.
— Вкусные пирожные. — Я подняла голову и улыбнулась Хату. — Спасибо.
Хат наклонил голову, оценивающе меня разглядывая.
— Откровенное предупреждение: могу и яду подсыпать, — сообщил он. — Слышал я о твоей грядущей самостоятельности. Хозяин, может, и потерял голову, а я даже не подумаю последовать его дурацкому примеру. Ни грамма снисхождения: предашь хозяина — встречай ореховые кексы с ройсовым порошком.
— Это на тебя не похоже, — серьёзно сказала я. — Скорее дождёшься, когда я потеряю бдительность, сидя над очередным великолепным бисквитом, а потом застрелишь из рунного ружья.
Я встала и кивнула на томик:
— Охраняй эту книгу. Она очень, очень важна.
— Не дурак, — хмыкнул голем. — Осторожные ненавязчивые расспросы: а с её помощью можно будет кого-нибудь убить?
О да. Ещё как.
— Ты бы хотел перенести своё сознание в сознание другого голема? — вдруг спросила я. — Огромного, могучего, способного летать, к примеру?
Хат посмотрел на меня с явным скептицизмом:
— Такое бывало во времена первых правителей древней династии. Некоторые автоматоны-бунтари этим занимались. Вообще-то, это каралось разборкой на блоки.
— Только если их ловили.
— Пфф. Я законопослушный голем, знаешь ли! Я соблюдаю законы!
— Угу, — кивнула я. — И на службе у Рэя ты не нарушил совсем ни одного, я уверена.
— Вообще-то агенты разведки стоят вне закона, — не без сарказма поправил голем. — Ну, разве что императоров убивать не стоит. Хотя хозяину уже поздно об этом говорить.
Чувство чёрного юмора у голема явно зашкаливало.
Я выглянула в окно, где за раскидистым столетним беором виднелась дымка телепорта. Совсем скоро придётся возвращаться во Вторую Академию и действовать самостоятельно. Так, как я и хотела.
А Рэй… после этой ночи Рэй не будет ставить мне препятствий. В этом я была уверена, и дело было не только в наслаждении, которое получили мы оба. Просто… с его губ срывались слова, которых я не слышала от Рэя до этой ночи и вряд ли услышу после.
В них была не нежность и не благодарность. Что-то ещё. Что-то новое. Доверие.
— Ты всё ещё думаешь, что я совсем не знаю Рэя? — спросила я, глядя в лицо голема. — Может быть, подскажешь мне что-нибудь?
Хат помедлил.
— Может, кое-что о хозяине тебе и стоит знать, — неохотно произнёс он. — Ты видишь лишь то, куда он позволяет тебе заглянуть. Ты не просто чего-то не знаешь — ты даже следов не замечаешь, потому что их нет. Ни малейшего намёка. Хозяин ведь тебе так и не сказал, что сходит с ума от тревоги, верно?
Мои глаза расширились.
— Рэй сходит с ума от тревоги? — быстро спросила я. — Почему?
Голем не умел улыбаться, но сейчас мне показалось, что он ехидно скалится.
— Злорадное унижение: ты агент разведки или кто? Догадайся, раз такая умная. Или спроси у него самого. Ленивая подсказка: хозяин сейчас у озера.
Если Хат был прав…
Я должна была видеть Рэя. Немедленно.
Я решительно отстранила голема. Поправила метательные ножи, подаренные Рэем. В домике они были мне не нужны, но мало ли что ждало у озера?
— Мне пора.
Голем ловко подхватил качнувшуюся коробку с пирожными.
— Эй, только не начни раздеваться ещё по пути на берег! И заканчивайте уже с вашим инстинктом размножения, пока не случилось непоправимое!
Я не соизволила обернуться.
Рэй стоял у самого берега, полностью одетый. Глаза его были закрыты, а фигура окутана мерцающим алым сиянием, которое делалось то ярче, то слабее, то исчезало вовсе. Руки, вытянутые ладонями вверх, были направлены к озеру.