Но в какой-то момент он вдруг сорвался со своего круга размышления, только бросив своим друзьям-товарищам:
— За мной! — и ринулся в один из проходов.
Часа два они шли почти в полном молчании, и наконец…
Вынырнули на очередной полянке. Только теперь вместо скелета гирахнида в центре расположилось небольшое озерцо, не больше десяти ярдов, окруженное по берегу редкими, но очень милыми и вполне живыми на вид елочками в рост человека. И зеленая травка, совершенно не сочетающаяся с серым миром вокруг, так и хочется прилечь на ней и отдохнуть…
— Ой, какая прелесть! — проговорила эльфа, и уже собралась к этому озерцу подойти и, видимо, на этой травке прилечь…
— Стоять! — окрик Нэя был резким и жестким до такой степени, что эльфа, да и Сэм, застыли, где стояли, и в том движении, в каком их застиг окрик Нэя.
Хм… Его окрики правда, что ли, такие страшные?
Нэй вздохнул:
— Сэм, у тебя, в твоих бездонных карманах найдется какой-нибудь лишний бутерброд?
— Ну… это… — замялся Сэм и в недоумении похлопал по карманам. Потом неожиданно радостно улыбнулся оскалом и, наконец, вытащил огромный, для обычного человека, двойной кусок хлеба, называемый «двойным» или просто сэндвичем.
Нежно так освободил его от ткани, в которой он был завернут, и протянул Нэю:
— Спасибо, друг мой, — Нэй взял этот сэндвич-бутерброд-двойку в руку и, совершенно неожиданно размахнувшись, запустил его в озерцо.
— Плакал мой уж… — хотел было сказать Сэм…
Но тут озерцо ожило, и в том месте, куда упал бутерброд, в самый центр, послышался шум, клацанье зубов и вода как будто вскипела и, если приглядеться, то можно было разглядеть небольших рыбок, очень пестрых, но и очень злых и зубастых, которые грызли не только бутерброд, но и самих себя. И озерцо очень быстро окрасилось в красный, кровавый цвет.
Нэй поднял руку, чтобы зрители приготовились к завершающемуся акту представления. И оно не заставило себя ждать…
Всё вокруг озерца подернулось дымкой, неким маревом, и очень милые, зеленые, живые ёлочки, неожиданно дернулись, как животные, сбросили с себя зеленые иголки, превратившись в совершенно белые, голые и острые пирамидки. Зеленая травка пошла рябью, меняя цвет с зеленого на ярко-красное, и…
И финал был впечатляющим…
Что-то огромное живое или непонятное вынырнуло из каменного подземелья Леса и, приподнявшись ярдов на пять над поверхностью,со всей водой, странными рыбками, елочками-клыками резко схлопнуло озерцо, являющееся, видимо, огромной пастью, и ушло вниз, в подземелье, оставив на поверхности лишь ровную площадку, в которой совершенно невозможно было признать бывшее тут озерцо.
Все. Представление завершилось.
Минуту стояла полная тишина.
— …Ин… Э… Что это было? — первым ожил Сэм.
— Каракрасики, — просто и очень спокойно проговорил Нэй, но глаза явно смеялись…
— Кто? — теперь ожила эльфа.
— Никто не знает, кто их так назвал, то ли в шутку, то ли всерьез. Но название прижилось, — Нэй пожал плечами. — На самом деле это — гирварты, если по-научному, — пираньи. Жуткие, злые и всегда голодные твари, — Нэя аж передернуло.
— А тварь, которая их проглотила? — Элли наконец-то приходила в себя.
— Так это все одно целое, единое целое — каракрасики-гирварты, — Нэй встал в центре бывшего озерца, огляделся и вдруг сорвался с места быстро и резко:
— За мной!
Озеро или мираж остался за спиной.
Но Лес продолжил свои чудачества.
Еще часа полтора похода, и…
Снова почти та же самая полянка! Но теперь в центре не было ничего. Ни скелетов, ни озера. Вообще ничего, если не считать десятка синьки — синих аккумов, аккуратно уложенных в самом центре полянки!
Но никаких ловушек или обманок, просто синька и ничего, кроме синьки…
Нэй остановился рядом с аккумами и, засунув руки в карманы, несколько минут качался с носка на пятку и наоборот, смотря в одну точку, то есть на эту кучку синих аккумов…
Они уже нашли (пошли в Лес, не только ведь для того, чтобы побывать на старом месте) несколько серых аккумов, несколько синьки, один красный, а Элли еще нашла и зеленку! Можно сказать, отличный результат. И тут еще эта синька.
И эта подля… э… полянка.
К Нэю подошла Элли, положила ему руку на плечо:
— Нэй, я не настаиваю на походе. Я не скажу ничего против, если мы не вернемся на это старое место. Может, не стоит себя мучить?
— Не-е-ет, — Нэй затряс правым указательным пальцем. — Нет. Нет. Нет (развел руки в стороны) …Лес играет со мной, но он не отбирает шанса. Он мне показывает: «смотри, что я могу!» — закружить, заводить, обмануть. Но при этом он и мне дает шанс разгадать этот ребус и найти старое место. Только нужно понять, что он хочет мне показать.
И задумчиво так снова осмотрелся:
— Вот! — воскликнул Нэй. — Теперь точно сюда! — и снова нырнул в очередной вход-выход…
Прошло минут пять, когда Нэй резко остановился и поднял сжатую в кулак руку, стоп, мол. И не лег на камень-землю, а как бы нырнул в нее — вот он стоит, а вот он уже в горизонтальном положении быстро так на камень опускается.
Лег, ухо к земле приложил, прислушался…
Резко встал:
— Так! Все встали за мной! Элли, руки мне на плечи. Сэм, обними Элли. И советую глаза не закрывать, просто потом их можно будет не открыть…
Нэй почувствовал руки эльфы на своих плечах и как Сэм придвинулся ближе, может, немного и резковато сжав, прижав Элли между собой и Нэем, но это даже к лучшему. Зрелище предстояло…
— А теперь три шага в сторону! Быстро! Раз! Два! Три! Стоим!
Знаменитые «шаги муляр-таша».
Ну, а дальше началось!
Сначала только земля завибрировала, усиливаясь с каждой секундой. Затем послышался далекий свист, какое-то шипение. Звук в Королевском Лесу, как известно, не распространяется на большие расстояния, но это даже был не звук, а некое давление, ощущаемое телом, передаваемое камнями и всей окружающей обстановкой. Но от этого было даже тяжелее, так как дрожь по телу была неприятна и вызывала желание убежать от того, что должно вот-вот появиться.
Наконец, сам звук обрел очертания и стал ощущаться уже ушами. И с этим чувством возникла и сила, эти звуки производящая.
Черная, жуткая масса тысяч, а может, десятков или даже сотен тысяч гирахнидов.
Они возникли совершенно неожиданно, шипящие, цокающие, скрипящие, скрежещущие, ухающие. Море! Океан! Черной, злой силы! И очень страшной!
Казалось, они должны были раздавить, уничтожить стоявших на их пути людей, но эта огромная масса гирахнидов даже не обратила внимания на Нэя и его товарищей, проносясь мимо, ловко обтекая странное препятствие и не причиняя тому никакого урона.
Это было завораживающее зрелище!
Каких только гирахнидов тут не было. И мелких, ростом по щиколотку. И по пояс. И с рост человека. И вот таких огромных, как тот скелет на полянке. И о господи, Великий Скирия, тут были совершенно невиданные ранее гиганты! Лапы таких исполинов были толщиной с два Сэма, а высотой, с многоэтажный дом! Даже Нэй никогда не видел таких огромных гирахнидов! Причем передвигались эти твари очень ловко, наступая так, что ни один собрат их не попадал под шаг монстра.
Нэй почувствовал, как голова Элли уткнулась ему в спину, и эльфа принялась что-то шептать. И чтобы подбодрить ее, он положил свою левую руку на правое плечо, на ее ладонь. Она тут же как-то резко убрала свою руку. Нэй подумал, что ей неприятно, но тут же почувствовал, как ее ладонь легла на его руку и крепко сжала, не вырвать.
Так они и стояли минут пять, пока поток гирахнидов не схлынул.
Но двигаться дальше Нэй не спешил, так как вибрация появилась снова…
Секунд через десять…
Или, скорее. пятнадцать.
На людей хлынуло новое море, но теперь это были гиркоки. Такое же огромное количество: тысячи, десятки тысяч, может, миллионы! И они так же, как и до этого гирахниды, обтекали стоящих людей, совершенно их не замечая…