Все трое отрицательно мотнули головами.
Артур всплеснул руками:
— Великолепно! — и, кажется, выругался. — Теперь немного неприятных мгновений. Пусть выйдет молодая женщина, у которой произошел выкидыш.
Произошло небольшое замешательство в толпе, и наконец в свет факелов вышла совсем еще девчонка, лет восемнадцати от силы:
— Как тебя зовут?
— Лика, — засопела она носом.
— Знахарка тебя осматривала? Вела твою беременность?
Отрицательное качание головой.
— Ты к ней обращалась за помощью?
Снова нет.
Артур вздохнул, снова крикнул в толпу:
— Чьи беременности вела знахарка Риана Парис и принимала роды?
Вышли три женщины:
— Младенцы живы-здоровы? С ними все хорошо?
— Да, Ваше Высочество! — проговорила одна лет сорока и улыбнулась. — Дети — это счастье…
Артур посмотрел на Лику:
— А ты почему не обращалась к знахарке?
Молчание. Ладно, потом выясним. Спросил о другом:
— Что случилось, только честно? На королевском дознании ложь сразу ясна!
— Муж ударил, — и Лика залилась слезами.
— И где наш муж? Появись, если ты мужчина!
Тут уже толпа сама выдала мужика. Вытолкнула из себя такого же молодого парня, как и жена. Только в два раза шире и сильнее молодки.
Прежде чем подойти к ним, Артур сначала к Нэю подошел и очень тихо спросил:
— Я уверен, ты наблюдаешь: есть кто подозрительный?
— Кроме старосты, пока никого, — Нэй уже понял задумку Артура; тот пытался своими вопросами вынудить зачинщика проявить себя. Поэтому он и наблюдал за толпой, как и Элли тоже.
Впрочем, староста, как человек, облеченный властью, уже был виноват тем, что допустил этот беспредел. Интересно, кто был старостой двадцать лет назад? Должность эта не наследуемая, а выборная, но покупаемая. А староста был явно богат, и даже не сошо, как основная часть жителей деревни.
Артур подошел к мужу девушки:
— Ничего лучше не придумал, как о порче слух пустить? Как зовут?
— Торк, Ваше Высочество, — не поднимая головы, проговорил Торк.
— Выпил и ударил?
Тот закивал головой.
— Не подала или не дала? — с усмешкой или с издевкой проговорил Артур. На дознании нужно быть и капельку циником тоже.
Парень хныкнул.
— Балбес! — и Артур так по-отечески влепил парню подзатыльник. — Люби свою девчонку и не давай в обиду. Узнаю, что снова руки распускал… — и что-то шепнул парню на ухо.
Тот встрепенулся, выпрямился и головой замотал:
— Ваше Высочество! Я никогда. Никому!
Артур снял с пальца перстень и подал уже Лике:
— Держи. Это защита и оберег будет. Через год, когда родится ребенок, покажешь это в Мир Рошанском стражникам перед воротами в Запретный город — буду крестным твоему младенцу.
— Ваше Высочество! — она попыталась поцеловать руку Артура, но тот ее изящно так убрал. — Будьте счастливы, — при этом парню незаметно кулак показал.
Отошел немного от толпы:
— Так, кто родители умершего паренька? — слова Артура звучали и в самом дел как слова властителя. Все знает, все ведает. Нэй многое рассказал, хотя интересно, откуда он все это узнал?
Вышли люди в летах:
— Как вас звать, уважаемые?
— Нора и Амдор, Ваше Высочество, — тоже головы не поднимали. Говорила женщина.
— Третий или четвертый ребенок? Как его звали?
— Бурх, был четвертым ребенком, Ваше Высочество…
И тут Артур неожиданно повел носом:
— Нэй, брат мой, подойди ко мне!
Нэй подошел.
— Тебе не кажется, что сонкой пахнет?
Нэй принюхался. Любопытно, но и в самом деле сонка чувствовалось. Может быть, и не заметили, но после столь дивного зелья из мочи орча и сонки до сих пор в носу ее запах держался.
Ну, может, это и остаточный запах их носов был, но удивительное дело — упоминание о сонке сработало как наживка.
В толпе послышался шум, она задвигалась. И кто-то, явно стоявший ближе к первым рядам, интересно же все-таки, что такое это королевское дознание, попытался уйти назад. Но толпа стояла плотно, всем любопытно, и пытающийся убежать так и не набрал нужной скорости, когда Нэй как нож сквозь масло прошел первые ряды и настиг того, кто так и не убежал.
Ударом ноги сбил того с ног, и эту самую ногу на спину поставил, уткнул беглеца в грязь:
— Как твое имя?
— И-и-и-л-х-х-х…
— Не слышу!
— Мирх, — выговорил лежащий.
А ведь и в самом деле сонкой пахло, а не в носах остаток. А от Мирха вообще несло за версту. Но, если считать, что сонку многие не знали, и слава богу, то запах этот могли принять и за лекарство, например.
А Мирх ведь костолом, костоправ местный, правда, больше по живности, а не по людской части. И Риана приходила к нему, спрашивала, что он не так сделал с мальчишкой.
Неужели испугался? И решил так избавиться от своей ошибки?
В общем, дознание завершилось тем, чем и должно было завершиться — справедливостью. Родители умершего паренька получили компенсацию. Но так как Сэм убежал и его карманы оказались недоступны, то пришлось Нэю в очередной раз достать синьки, чтобы обеспечить компенсацию. Он даже сам не понимал, сколько у него синьки, но, кажется, она не заканчивалась в бездонных карманах его жилета-разгрузки и камзолов разных.
Тех, кто крушил и ломал в доме Рианы, были приговорены к компенсации за ущерб. Но так как у них было смягчающее обстоятельство, то Артур много не потребовал, а только триста дукатов на всех. При этом те, кто потеряли коров, тут же получили компенсацию и снова синькой, но достаточную, чтобы восстановить утраченное. Так было удобней, так как власти было легче потребовать компенсацию с преступников, чем простым людям.
А с кого стребовать, тоже нашлось. То есть дознание завершилось, к всеобщему удовольствию, еще и поимкой преступников. Преступников, потому что Мирх оказался не один. А нашли соучастников в лице тех, кто «пострадал» от Рианы — это и староста, и хозяин трактира — и организовал этот самосуд. Довольно банально, но и страшно. И Риана сама подставилась, расспрашивая Мирха о лечении паренька и явно поняв, что Мирх сделал не так. А ещё, ради профилактики от разных хворей, попросила хозяина таверны выдавать всем клиентам стакан со специальным зельем, которым и воспользовался Мирх, организовав через трактир спаивание людей психоделиком из сонки. Про психоделик Нэй уже сам подумал, не говорил он такого сложного слова. Но смысл был понятен. Мирх заставил всех подчиняться. А потушенный Нэем огонь был как раз щелчком пальца, снявшего с большинства пелену сонного гипноза. Довольно сложная комбинация для простого костоправа. Не находите?
И двадцать лет назад тоже Мирх отличился. Но без сонки. Там девчонка подставилась реально — несколько смертей из-за её ошибки. Но главное, она знала Мирха! Оказывается, учился он в Аркетской академии магии, но погряз в изучении тёмной материи и магии. Его обвинили в черном ведовстве, и он сбежал, а Ирма была распределена сюда. Между ними что-то было ещё в Академии, но узнала его не сразу. Ну, а потом и закрутилось. Но в суматохе «народного гнева» её сначала убили, а испугавшись, сожгли.
Как узнали? По высочайшему соизволению Артура, Нэй забрался Мирху в голову. Жестокий типчик, очень жестокий. Но понять, почему не ушёл в Тёмный орден или, на худой конец, в Некрон, Нэй так и не смог. И откуда Мирх взял рецепт психоделика — Нэй его запомнил — тоже осталось загадкой.
А Нэй плакался, что ай-яй-яй, создал первое биологического оружия! Ага, как же! Уже до него нашлись «умные» головы, способные и не на такое! Настоящее психотропное оружие! Вот что такое этот рецепт. И нечего нюни распускать. И найти бы этих умельцев.
Что касается опоздания Боевого братства на место преступления, то тут тоже все довольно банально. Они реагировали только на официальный запрос о помощи! У них даже астральщика не было! То есть как тогда, так и сейчас они среагировали на человеческую боль от огня. Точнее, артефакт сработал на сожжение человеческого тела вне огненного погоста и на боль Рианы. Которую из-за её силы она не заметила. В общем, совершенно дурацкая ситуация, и Артур заявил, что устроит разнос «браткам» за такую вопиющую безалаберность! И мало им не покажется!