А Внутренний Конвой оказался на месте почти случайно. Полковник Бер приехал в Цитадель поговорить со своим младшим сыном, который являлся адептом Ордена Ката и Бата. Когда-то честно сказал сыну, что не приемлет его выбора, но сейчас решил просто поговорить. Понять. И попросить прощения за свое непонимание. Что повлияло, не сказал, но говорил искренне. Правда, все в Ордене, у кого он спрашивал, отнекивались и не говорили, где Гавра можно найти, а тут сигнал словил его астральщик. Но пока готовились, лошади были расседланы, время прошло. Но главное, что другие успели на помощь.
Нэй, который ехал верхом рядом с полковником — ему одолжили лошадь, — пообещал найти сына и упростить его поговорить с отцом.
Так в беседе и доехали до Цитадели.
========== 12. Орден Ката и Бата ==========
7 октября 1440 года от Пришествия Скирии.
Цитадель Ордена Ката и Бата.
Утро.
Лошадей оставили к конюшне за большим периметром. За так называемой Большой стеной. Здесь находились все вспомогательные постройки, и конюшня, и хрюшня. И жилые комплексы, в которых жили и послушники Ордена и вольнонаемные, которые могли и не быть адептами Ордена Ката и Бата. Сама же Цитадель располагалась за следующими воротами, за Малой стеной, в которые Нэй, Элли и Артур — им тоже одолжили лошадей, но уже воины Боевого Братства — и вошли где-то около шести утра.
На улице еще было темно, но внутренний двор прекрасно освещен. Полное отсутствие какого-либо лишнего движения. И памятник основателям Ордена — Кату и Бату — в центре.
И…
Нэй вдруг испуганно отскочил назад. Сам не ожидал от себя такой реакции:
— А-а-а! Они, что, правда, целуются? — вырвалось у него.
И на площади наступила полная тишина. Все, кто тут был — замерли и с удивлением устремили свои взоры на того, кто это сказал. А Нэй только руками развел:
— А что такого?
— Нэй, целующимися их видит только тот, у кого была однополая связь! — это Элли произнесла. Хм… В ее прошлом, видимо, многое что было.
— И что? Это если и было, то только ради информации.
— И не надо на меня так смотреть! — это уже Артур. — Не было у нас ничего! И вообще, я не вижу их целующимися!
— Нэй! — это был грозный возглас Элли.
— Что Нэй? — и это тоже становилось его любимым ответным вопросом, уставал он порой от удивления окружающих. — Я же уже сказал, что ради дела и возможностей, — и он показал Элли язык. А потом сделал шаг вперед и поймал за локоть пробегающего мимо адепта. — Где могу найти Великого Магистра?
Паренек, лет двадцати, испуганно ойкнул и указал на самую высокую из трех башен Цитадели.
Если кто-то думал, что башни Ордена Ката и Бата похожи на огромные фаллосы, то жестоко ошибались — почему-то большинство людей, не видевших Башни Ордена, так думали. Это вполне обычные башни; да, какая-то схожесть есть, если смотреть на самую большую башню и две поменьше по бокам. Но ничего анатомического в их постройке нет. Только если фантазия разыграется.
— Проведи меня, — попросил Нэй.
Парень поклонился и бойко посеменил ко входу в центральную башню.
— Проведайте Сэма в лазарете, как там он и Риана, а я позже загляну, — проговорил Нэй для Элли, а чего терять время-то, и так понятно, что все в порядке, и направился за пареньком.
Элли, все еще под впечатлением от слов Нэя — ну, это потом разговор будет серьезный — только пожала плечами и, подтолкнув Артура вперед, двинулась в сторону лазарета. Даже не спрашивала ни у кого.
Вошли в башню. И Нэй замер перед уходящей вверх огромной винтовой каменной лестницей. О! Сколько ступенек!
— Четыреста двенадцать ступенек, Ваше Высочество! — как будто мысли читал, проговорил паренек.
— Ненавижу ступеньки, — даже мурашки по спине пробежали.
Но, сделав первые шаги вверх, Нэй услышал:
— Но есть лифт. Правда, к сожалению, орч, который крутил ворот, старый Мун Риботург, умер пару натир назад. Умер за кручением ворота. Великий был орч! — сказал парень и перекрестился.
— Что ж ты сразу-то не сказал!
Лифт оказался скрыт от площадки входа, поэтому его сразу и не увидишь.
Крепкая надежная кабина. Вот только как ее поднять наверх?
Нэй усмехнулся:
— Где ваш лазарет, покажешь?
Парень поклонился, и они вышли из башни. Пересекли главную площадь. Нэй снова взглянул на целующихся Ката и Бата, головой мотнул, а если считать, что Кат ему еще и подмигнул, то вообще полный абсурд и мистика.
Но дальше — больше…
В лазарете на данную минуту находился только один пациент, точнее, пациентка — Риана. Ей сделали перевязку, и она уснула. Но при этом Сэм неотлучно сидел возле ее кровати.
Нэй постоял рядом, перекинулся парой фраз с Элли и Артуром, понял, что все хорошо и нормально, и обратился к Сэму:
— Сэм, друг мой, помощь нужна.
Хм… Ноль внимания!
— Сэм, ты не мог бы оторваться от созерцания спящей красавицы и помочь мне?
Полное игнорирование слов Нэя!
Что вообще происходит?
— Сэм, я к тебе обращаюсь! — Нэй подошел очень близко к орчу.
И только его реакция спасла от удара. Но орч не бил, он просто отмахнулся! Отмахнулся! Рукой так в сторону…
Вот взял, просто так и отмахнулся… от Нэя!
— Сэм, э… на пару слов выйдем давай! Сэм! Слов на пару! Живо! — последнюю фразу сказал очень громко.
Так громко, что задребезжали стекла в маленьких окошках лазарета и Риана проснулась.
Посмотрела на Нэя, который виновато пожал плечами, на Сэма указывая. А затем возложила маленькую свою ладошку на огромную ручищу Сэма:
— Иди! — было сказано очень по-доброму, но с властными нотками. Как может только женщина обращаться к мужчине.
Вот тут Сэм наконец повиновался и встал. Нэй, который был раза в четыре меньше орча, схватил того за край жилета-разгрузки и потянул в сторону от кровати. Затолкал в какую-то то ли комнату, то ли подсобку, было тесно им двоим, и дверь так закрыл. Подсобки были везде, и это хорошо.
— Я не понял, Сэм, что происходит? Я прошу помощи, а ты ноль внимания! — развел Нэй руками.
— Прости Нэй, но теперь не ты мой нурч, а она! — и носом засопел.
— Э… — это было неожиданно. — И кто я теперь для тебя — «никто», что ли?
Орч не ответил.
М-да. И в самом деле крышу снесло от любви, хотя, говорят, у орчей такое бывает, ничего не видят, когда их демоны сердец резвятся. Ну, это мы еще посмотрим…
Нэй выдохнул:
— Хорошо! — развел руки и так о бока ладонями хлопнул. — Раз я для тебя никто, то тогда давай снимай цепь и все из карманов вытаскивай. Все, что принадлежит мне, Элли, Артуру! Давай! Давай! — и рукой так показал, как бы помогая или заставляя.
— Зачем? — это прозвучало очень удивленно.
О! Кажется, начал оживать. Это хорошо.
— Ну, сам посуди, раз я перестал быть твоим нурчем, то ты, по вашим законам и традициям, просто не имеешь права носить чужие вещи и обладать ими. Новый нурч — это новая жизнь, которая не должна осложняться вещами прошлого. Поэтому, как ты мне сам об этом рассказывал, орч избавляется от всего старого и ненужного. Так как впереди у него новая жизнь. Так что давай выгребай все из карманов. И цепь сымай и вот сюда в уголок ее сложи! — сказано было резко и властно. При этом Нэй уже поднялся на уровень глаз орча. И уперся в них своим взглядом.
— Но ты мой друг!
Да! Крыша начинала возвращаться на место, это тоже очень хорошо. Нэй усмехнулся:
— Сэм, ты уж определись! Или я никто — «нурх», — или я твой друг. Если никто, «нурх», то все твои выкрутасы вполне оправданы, так как «никто» для орчей пустое место. Но если я твой друг, то тогда возникает закономерный вопрос: — Какого рожна ты все это устроил, и что с твоей крышей? — сказал Нэй очень резко, так что даже Сэм дернулся назад, от этого крика. Но дальше Нэй продолжил уже более спокойно: — И если я твой друг, то, может, ты оживешь и поможешь другу? — сказал с улыбкой и руки развел.