Это камень в огород Нэя, что он многое знал, но не все?
Но, это-то ладно, а ведь себя-то услышал, ведь чуть не упал! Побратимство Побратимством, но зачем столько на его плечи взвалили?
— Его Пресветлое Высочество, Принц Слова, Герцог Норский, Граф Симур, Грандер Короны и Кавалер Ордена Неправильной Звезды — Нэй дер Вейн!
— А когда я Герцогом-то стал?
— В день Побратимства! — Элли усмехнулась.
— Что-то я не слышал этот титул во время Ритуала.
Они уже ехали на самодвижущейся повозке, улыбались, махали свободными руками. Было довольно удобно, оказывается, тележки для Аудиенции были чуть шире, но все равно, лучше было держаться за поручни. Они и держались.
Кстати, стоило уточнить, почему Нэй и Элли воссияли вместе, а не раздельно. Они ведь не муж и жена, как многие персоны на Аудиенции — хотя были и одиночные воссияния. Все дело оказалось в желании Элли. Она не хотела быть одна на воссиянии и Аудиенции, а так как Король пригласил на Аудиенцию и Нэя, то все решилось как бы само собой. Оба вместе на Аудиенцию. Хотя на самом деле это было нарушение кучи регламентов и правил, как людских, так и эльфийских — одно из которых заключалось в том, что человек и эльф не могли быть вместе на воссиянии на одной колеснице или повозке, если они, конечно, не муж и жена — уже забылось, когда такое было в последний раз. В общем, Нэй снова стал нарушителем правил, правда, теперь с полного согласия Короля.
А может, взять и пожениться?
О-о-о! Мечтать не вредно…
Когда проехали середину пути, Нэй улыбнулся и проговорил:
— Время пришло, Солнце мое! Освети этот Бал своим сиянием!
— Да, мой Господин! — и Элли сорвала с себя вуаль.
Вуаль сама по себе скрывала любую одежду, поэтому понять, что было надето на эльфе, было невозможно. Пока она не сорвала с себя вуаль — на самом деле если эльфийка надевала вуаль, то она ее никогда не снимала во время бала или присутствия в торжественном месте, так что Элли тоже в каком-то смысле нарушила правила.
Вот, кажется, не было ничего, а тут…
О! Какой возглас прокатился по всему Залу! Как гости ринулись к дорожке, по которой ехали Нэй и Элли. А какие глаза были у женщин. У всех женщин, независимо от расы! Эффект именно такой, на какой и рассчитывал Нэй.
Удивить всех!
Вот они и удивили! Всех!
Правда, Нэй немного отвлекся от созерцания людского удивления и восхищения, потому что, пусть Элли не обижается, его привлекало уже Королевское возвышение.
Это была площадка или все-таки небольшая площадь, возвышающаяся над основным полом на восемь ступенек. И на этом возвышении и находились все Восемь Королей, по правую руку от Короля Рошана. А вот на две ступеньки ниже, то есть на площади шестой ступеньки и по левую руку от Короля Рошана, расположились еще три тронных кресла, на которых восседали Трое Носителей Права Рошанского Королевства.
Артур-Гарет вис Лонгбард, Герцог Лемосийский — Первый Носитель Права. О нем Нэй слышал только хорошее, от своего брата Артура.
Тром-Урбан вис Лонгбард, Герцог Совойский — Второй Носитель Права. Как говорил Артур человек так себе, хотя и военный. Правда, что он подразумевал под «так себе», так и не сказал.
Ну и, конечно же, Отон-Норвик вис Лонгбард, Герцог Умбрельский — Третий Носитель Права. Теперь уже, после Ритуала Слова и Побратимства с Артуром, приемный отец Нэя.
Такие все немного напыщенные, высокомерные, но все-таки вполне живые. И все смотрели на прибывающих Нэя и Элли.
Но Нэй уже и на людей больше не смотрел. Трон был в его глазах.
Трон, на котором восседал Король Рошана Урбан IX.
Истинный Трон!
Сгоревший Трон!
Или просто…
Головешка.
И сразу кое-что вспомнилось.
1) Пильпика — «малышка» в переводе с древне-ангулемского)
========== 16. Трон ==========
Историческая справка:
Легенда о Троне.
Когда-то он был просто дубом.
Могучим, гигантским, великим и прекрасным.
Быть может когда-то, под сенью его кроны отдыхали Кара и Крас, путешествующие по Миру и совершающие свои благонравные, добрые и великие дела.
Поэтому дуб был еще и древним.
Очень древним.
Но в одну ночь все изменилось.
Молния — или множество молний — вырвали это величие из земли, разорвали корни, растерзали зеленую, густую крону и низвергли на землю.
Превратив этот роскошный Дуб просто в дерево, которое потеряло всё — и славу, и силу, и все свое великолепие жизни.
Впрочем, существовала еще одна легенда, в которой говорилось, что это именно люди обрушили этот могучий дуб в пику эльфам, после окончания Первой войны.
Две натиры, дюжина человек рубила его ствол топорами и днем, и ночью, ну, а молния просто довершила начатое людьми, расщепив его огромный ствол, почти уничтожив его жизнь.
Но жизнь Дуба на этом все же не закончилась.
Хроники скрыли от нас имя того короля — тогда было время, когда короли еще не писали историю, или просто человека, а имена простых людей и не вспомнить вообще, который предложил вырубить из поверженного ствола, из его уцелевшей сердцевины, что-то вроде трона. А может, просто могучий стул или огромное кресло.
Нет в хрониках и легендах записей, что был вырублен именно трон. Но осталась память, что на нем сидели именно короли.
В то далекое время дерево редко использовалось, или вообще не применялось, для мест вседержителей людской власти. В основном, это был камень, поэтому появление деревянного места для власти должно было быть замечено эльфами. Они ведь так берегли зеленую жизнь. Но, как-то так случилось, что этот стул, или все-таки уже трон, оставался местом власти долгие десятилетия.
И только хроники Второй войны рассказывали нам историю, что после уничтожения города Орли — столицы небольшого королевства Тумб, названия остались в истории только благодаря Трону, эльфы наконец изъяли и спрятали от людей деревянный Трон — уже можно писать с большой буквы — Трон.
Но прошли еще столетия, и мы, к удивлению, узнали, что Сигизмунд I восседал и правил именно на Деревянном Троне!
Ходила легенда, что он выкупил его у эльфов кровью своих дочерей. Жестокая, надо сказать, история, но мало относящаяся к самому Трону.
А после отца на этот Трон воссел его сын — Великий Сигизмунд II.
А еще время спустя началась Последняя война…
Война, принесшая смерть тысячам и тысячам людей.
Война, пролившая море крови.
Война, принесшая горе в каждую семью, в каждый дом, в каждое сердце, еще бьющееся, но уже потерявшее жизнь.
Потому что казалось, что жизнь людей закончена и ничто не сможет ее вернуть.
Долгих двенадцать лет история была свидетелем падения людской цивилизации.
Но снова один день все изменил.
У эльфов сменилась власть, и новый властитель пределов Запада и Востока — Лигурии и Ликсии — Астра дома Орвилион — Эркариос асто вис Арвис — дал разрешение людям наконец вернуться в разрушенные города, в которые им был запрещен вход целых двенадцать лет после поражения в Последней войне.
Так же был освобожден, и Сигизмунд II, проведший в плену у эльфов все эти двенадцать лет.
Он вместе с небольшим отрядом, во главе с сыном Родериком, вернулся в Рейком — столицу Наргарского королевства, которая была почти стерта с лица земли, а на месте королевского дворца зияло жуткое пепелище.
Но, как это не удивительно, деревянный Трон, на вид весь обугленный, черный как головешка, с растекшимся по спинке, как слезы или как мед, золотом, был обнаружен на этом пепелище.
Впрочем, дотронуться до него никто не решился, пока сам Сигизмунд II не поставил его как положено и не сел на него. Это его действие разогнало страх перед разрушениями и оживило людей.
На этом сгоревшем троне Сигизмунд II принял делегацию эльфов во главе с Эркариосом асто вис Арвисом, на нем вел переговоры, на нем и умер.
После его смерти Трон Сигизмунда, как в начале он был назван, был помещен в восстановленный Королевский дворец Наргарского Королевства, но ни один Король так на него и не сел.