В городе спокойно - но не благодаря действиям властей, а вопреки им. Вопреки сомнительному фотороботу и бодрым телерапортам о «бытовом убийстве». Вопреки «усилению работы с молодежью» и контрпропагандистским мерам полковника Лесных. Ставрополь, который совсем недавно был прифронтовым городом, центр края, пережившего множество терактов, включая бойню в Буденновске, двадцать лет подряд служивший транзитной точкой для беженцев из всех постсоветских горячих точек от Карабаха до Чечни, - Ставрополь обладает, может быть, самым сильным во всей России иммунитетом против межнациональных конфликтов.
Правда, никто не знает, надолго ли еще хватит этого иммунитета.
Михаил Михин
Железные земли
Участник поисковых экспедиций о своей работе, реалиях войны и вечной памяти
Лето 1941 года, Смоленская область, немец прет на восток. Чудовищные потери, Красная Армия отступает, иногда беспорядочно, иногда организованно, а иногда и отступать некому. Многие стоят насмерть. Все попытки прорыва окруженцев с оружием в руках, все атаки на здешний гарнизон заканчиваются плачевно: из пулеметов на бугре сметают всех. А тех, кто сдался в плен, разместили в чистом поле, затянув периметр колючей проволокой. Жителям сказали: идите к проволоке, если своих встретите - отмечайтесь и забирайте просто так, они уже все равно не бойцы, нам не страшны. Некоторые нашли своих, немногие забрали незнакомых. Остальные пленные к зиме умерли. Их не кормили, не поили, не обогревали: незачем.
Красноармейцев зачастую не хоронили. Многие мертвые совсем раздеты- даже кальсон нету, не говоря уж о сапогах. А вот оружия брошено много. Местные это оружие собирали и прятали, за что немцы расстреливали без разговоров. Дед мой спрятал два ППШ и винтовок штук пять в свитере каком-то просолидоленном. Теперь уж не спросишь. Немецкие части стояли здесь долго. За отказ работать местных секли плетьми, одной девушке кнутом всыпали так, что отхватили подол платья.
Я нашел здесь свою первую каску. Хорошо помню: мне восемь лет, шорты с бездонными карманами, жаркое, яростное лето в Смоленской области.
Я приехал с бабушкой в деревню Бородино, там много таких деревень - с яблоками, малиной, шустрыми котейками, русскими печами, пчелами, чердаками, пятнистыми коровами и прудами, полными карасей. За забором- стопка советских стальных шлемов. У сарая -латунная орудийная гильза, полная ржавых гвоздей, в другую стекает вода со старой крыши. Пара длинных немецких штыков: ими крошат картошку и морковку для свиней и самих свиней тоже. Хороший инструмент: длинное жало из добротной стали, удобная рукоять, клеймо с имперским орлом.
Рядом поле, распаханное тракторами, - тут и там оно проявляет из своих глубин разные железки. Я сразу же насобирал полные карманы гильз, наших и немецких. И по пыльной дороге с лопаткой в руках дошагал до бетонных артиллерийских дотов, недоуменно смотревших на нас пустыми глазницами из-за раскуроченных бронезаслонок.
Потом, научившись задавать вопросы, я узнал от очевидцев, какой примерно была война. И пришел к простому убеждению: я хочу узнать и увидеть больше. У меня есть источники информации, карты, справочники, крепкие руки и лопата. Осталось найти единомышленников.
Черные, белые, красные
Перед первой поездкой я несколько месяцев провел в интернете, изучая сайты поисковых отрядов. Смотрел, читал, анализировал. Очень не хотелось связываться с раскрученными в прессе «черными», равно как и с прозябающими в безденежье «красными». Первые -это мародерство и гробокопательство. Вторые смущали наличием пионерских линеек и торжественных построений.
Сразу скажу, что о «высоких целях» среди следопытов говорить не принято. Сидят себе в лесу у костра взрослые усталые мужики, ужинают после целого дня работы: вряд ли кто-то будет патетически рассказывать о патриотизме и обучать любви к родине. Людей, которые бы мечтали найти, например, немецкую ручку с золотым пером и нажиться, я тоже не встретил. (Но видел сам убитого с золотыми коронками. Вот так и наступает момент, когда можно определиться, кто ты и какого роду-племени.)
Разница между группами следопытов проста: те, у кого есть разрешение властей на проведение поиска или Вахт памяти, - не «черные». Но и среди не имеющих разрешения много порядочных людей, они роются в земле ради интереса, а не для коммерческой выгоды. Зачастую они разбираются в военной истории лучше кабинетных ученых.