По сути дела, именно Бандера создал раскол в ОУН. Он являлся, по словам Мельника, прежде всего «диверсантом с маниакальными наклонностями». Мельниковцами даже распространялись слухи о том, что он был агентом советской разведки. В этом они заподозрили члена бандеровского провода адвоката Горбового и «сдали» его немцам. После войны он был нами перевербован и сыграл большую роль в уничтожении бандеровского подполья во Львове.
В эмиграции были разные течения. Она не представляла единого кулака, выступающего против советской власти, чем мы активно пользовались. Существовало противоборство между украинской, российской и кавказской эмиграцией. Например, для русских эмигрантов раздражителем номер один была деятельность украинцев по созданию «самостийного государства». Это настроение содержалось в эмигрантской переписке, которую перехватывал НКВД. Нам стало известно, что украинские националисты при поддержке немцев, в случае поражения СССР, хотят воссоздать украинское независимое государство, в чем их не поддерживало белоэмигрантское крыло антисоветской эмиграции на Западе.
То же относится и к кавказской эмиграции. «Независимая Грузия», созданная грузинскими меньшевиками и укрывавшаяся в качестве эмигрантского правительства в Париже, также вызывала большое беспокойство в белоэмигрантском крыле российской монархической эмиграции, которая никаких симпатий к разделу России не испытывала и считала эту деятельность антирусской, антигосударственной. Наша агентура старалась использовать это настроение.
Противоборство эмигрантских группировок очень сильно на себе ощущал наш противник. Он был дезориентирован в направлениях их деятельности, тщательно скрывал свои контакты с ними и постоянно попадал впросак; офицеры английской и французской разведок не очень четко ориентировались в особенностях наших отношений с Прибалтикой и Украиной. И лишь после войны, когда встал вопрос о борьбе с СССР на совершенно иной основе, американцы решили создать антибольшевистский блок народов во главе с последним премьером Временного правительства Керенским, осевшим тогда в США. Но из этой затеи ничего не вышло. Против подчинения великодержавным русским националистам выступили сначала украинцы, а затем и другие эмигрантские националистические организации.
Вокруг Чехословакии
Наряду с материалами из Лондона от Кэрнкросса через каналы русской эмиграции были получены, от Штрандмана и Саблина, подтверждающие данные о ближайших планах западных держав к разрешению чехословацкого кризиса, о предательстве ими Бенеша и об отказе Франции от гарантий, данных Чехословакии в 1934 году.
В связи с событиями в Чехословакии осенью 1938 года через эмиграцию мы были проинформированы о том, что западные державы намерены твердо вести линию на договоренность с Гитлером. Сообщение было получено за три недели до подписания знаменитого мюнхенского соглашения. Эта же информация ставила нас в известность о другом важном обстоятельстве, которое и подталкивало Сталина в 1938 году к активным действиям в Чехословакии – поддержке акции Бенеша по свержению правительства Югославии, во главе которого был тогда Милан Стоядинович. Суть вопроса состояла в следующем. Чехословакия и Югославия при поддержке Франции подписали соглашение о создании так называемой малой Антанты, целью которой была защита территориальной целостности Югославии и Чехословакии. Когда обстановка в 1937 году стала обостряться и возникла так называемая проблема судетских немцев, мы получили сведения о том, что правительство Милана Стоядиновича не собирается выполнять свои обязательства перед Чехословакией. Фронт поддержки Чехословакии с юга был оголен, и рассчитывать на прочные тылы не приходилось. Бенеш пытался переубедить югославов и решил прибегнуть к нашей помощи. Мы поддались на уловки военизированной ассоциации «Объединение или смерть» и сербской экстремистской группы «Черная рука», их возможности по свержению Стоядиновича оказались невелики. Однако то обстоятельство, что чешские и югославские круги, взаимодействуя друг с другом, прибегают к негласной поддержке СССР, для нас было очень кстати. Надо сказать, что секретное соглашение между СССР и Чехословакией было заключено еще в 1935 году, а с югославами в 1940-м, когда в Москве был создан тайный канал связи между Кремлем и Белградом.