Выбрать главу

Через полтора часа палата, по-видимому, уже была настроена значительно менее недоброжелательно. Через некоторое время ей можно было бы сообщить о новых событиях.

Утром 10 апреля к флоту, шедшему к Нарвику, присоединился линкор «Уорспайт». Узнав об атаке, предпринятой на рассвете капитаном Уорбэртон-Ли, мы решили снова попытаться проникнуть в порт. На следующий день (12 апреля) пикирующие бомбардировщики с авианосца «Фьюри» предприняли налет на вражеские корабли в порту Нарвик. Налет совершался при ужасной погоде и плохой видимости. Были отмечены четыре попадания в эсминцы, мы потеряли два самолета. Мы не могли удовлетвориться этими мерами. Нарвик был очень необходим нам, и мы решили по крайней мере очистить этот порт от германских кораблей. Наступил кульминационный момент борьбы.

Дорогостоящий «Ринаун» в этом сражении не участвовал. Адмирал Уитворт перенес свой флаг на «Уорспайт», и в полдень 13 апреля его корабль вошел в фиорд под эскортом девяти эсминцев и пикирующих бомбардировщиков «фьюри». Минных полей в фиорде не было, но эсминцы отогнали одну вражескую подводную лодку; вторая подводная лодка была потоплена корабельным самолетом «суордфиш» с «Уорспайта». Этот самолет обнаружил также один германский эсминец, который прятался в небольшом фиорде, чтобы из засады выпустить свои торпеды в линкор. Этот эсминец быстро потопили.

В 1 час 30 минут пополудни, когда наши корабли прошли через узкую часть залива и находились в двенадцати милях от Нарвика, впереди в дымке показались пять вражеских эсминцев. Немедленно началось ожесточенное сражение. В этом втором морском сражении у Нарвика были потоплены или сильно повреждены восемь вражеских эсминцев, которые уцелели после атаки кораблей капитана Уорбэртон-Ли. Мы не потеряли ни одного корабля. На следующий день рано утром «Уорспайт» ушел, взяв на борт раненых с наших эсминцев.

«У меня сложилось впечатление, – заявил адмирал Уитворт, – что в результате сегодняшнего сражения вражеские войска в Нарвике сильно напуганы. Поэтому я рекомендую незамедлительно занять город главными десантными войсками». У входа в порт остались два эсминца, чтобы наблюдать за событиями.

Глава 13

Нарвик

На протяжении жизни многих поколений Норвегия с ее скромным и суровым населением, занятым торговлей, судоходством, рыболовством и земледелием, стояла в стороне от треволнений мировой политики. В далекое прошлое отошли дни, когда викинги предпринимали походы с целью покорить и разорить значительную часть известного тогда мира. Столетняя война, Тридцатилетняя война, войны Вильгельма III и Мальборо, потрясения времен Наполеона и более поздние конфликты оставили Норвегию нетронутой и невредимой. Значительная часть народа думала до сих пор о нейтралитете, и только о нейтралитете. Крохотная армия и население, желавшее лишь одного – мирно жить в своей гористой и полуарктической стране, стали теперь жертвой новой германской агрессии.

Многие годы Германия выражала свою искреннюю симпатию и дружеские чувства к Норвегии. После предыдущей войны несколько тысяч немецких детей нашли пищу и кров в Норвегии. Теперь, живя в Германии, они стали взрослыми, и многие из них превратились в ярых нацистов. Был и майор Квислинг, который с горсткой молодежи скопировал фашистское движение и воспроизвел его в незначительных масштабах в Норвегии. В последние годы в Германии устраивались нордические собрания, на которые приглашалось много норвежцев. Норвегию посещали немецкие лекторы, артисты, певцы и ученые в целях содействия развитию общей культуры. Все это было тесно сплетено с гитлеровским военным планом, и таким образом был создан широко разветвленный внутренний прогерманский заговор. В нем каждый сотрудник немецкой дипломатической и консульской службы, каждый немецкий торговый агент выполнял свою роль в соответствии с указаниями немецкой дипломатической миссии в Осло. Совершившееся ныне подлое и преступное деяние можно сравнить с Сицилийской вечерней и Варфоломеевской ночью.

Председатель норвежского парламента Карл Хамбро писал:

«Нападению на Польшу и позже на Голландию и Бельгию предшествовал обмен нотами, были предъявлены ультиматумы. В Норвегии же немцы под маской дружбы пытались уничтожить государство за одну темную ночь, молча, вероломно, без объявления войны, без всякого предупреждения. Норвежцы были поражены не столько самим актом агрессии, сколько сознанием, что великая держава, многие годы твердившая о своих дружеских чувствах, вдруг оказалась смертельным врагом, что мужчины и женщины, с которыми они когда-то имели дружеские или деловые отношения, которых они сердечно принимали у себя на родине, оказались шпионами и вредителями. Народ Норвегии был больше изумлен тем, что уже много лет их немецкие друзья разрабатывали подробнейшие планы вторжения и последующего порабощения его страны, чем нарушением Германией договоров и всех международных обязательств».