Я согласился с этим, но считал преждевременным обращаться к французам в ближайшие два дня. Это было принято. Военный кабинет одобрил предложение информировать правительства Швеции и Норвегии о нашем намерении захватить и Тронхейм, и Нарвик и о том, что мы понимаем чрезвычайно важное значение Тронхейма как стратегического центра, но Нарвик важно захватить и как военно-морскую базу. Мы добавили, что наши войска не намерены переходить шведскую границу. Одновременно мы решили просить французское правительство предоставить нам право использовать части альпийских стрелков для операций не только в Нарвике и сообщить ему то, о чем мы информировали правительства Норвегии и Швеции.
В ночь на 17 апреля из Нарвика поступили разочаровывающие вести. Генерал Макэзи, видимо, не собирался сделать попытку захватить город немедленным штурмом при поддержке артиллерийского обстрела с моря; и лорд Корк ничего не мог с ним сделать. Я изложил положение моему комитету так, как оно мне тогда казалось.
17 апреля 1940 года
Из телеграммы лорда Корка видно, что генерал Макэзи предлагает захватить две незанятые позиции на подступах к Нарвику и удерживать их, пока не растает снег, возможно, до конца месяца. Генерал рассчитывает, что ему будет послана первая половина бригады альпийских стрелков, что, разумеется, не будет сделано. Такая тактика означает, что мы задержимся под Нарвиком на несколько недель. Следует рассмотреть вопрос о посылке лорду Корку и генералу Макэзи телеграммы следующего содержания:
«Ваши предложения могут создать в Нарвике пагубную ситуацию и повлечь бездействие одной из лучших наших бригад. Мы не можем послать Вам альпийских стрелков. “Уорспайт” понадобится в другом месте дня через два-три. Следовательно, Вам надлежит тщательно обдумать возможность штурма Нарвика под прикрытием огня с “Уорспайта” и эсминцев, которые могут также действовать в Румбакс-фиорде. Захват порта и города ознаменовал бы собой серьезный успех. Нам хотелось бы, чтобы Вы сообщили нам доводы, почему эта операция невозможна, и Ваши предположения о возможном сопротивлении, с которым придется встретиться в порту. Дело весьма срочное».
Комитет одобрил текст телеграммы, которая была затем послана. Она не возымела никакого действия. Мы можем теперь только высказывать различные мнения относительно того, было бы такое нападение успешным или нет. Оно не потребовало бы никакого перехода по снегу.
Но, с другой стороны, оно означало высадку с открытых лодок под пулеметным огнем как в Нарвике, так и в Румбакс-фиорде. Я рассчитывал на результаты обстрела с близкой дистанции из огромных судовых орудий, которые разрушили бы порт, окутали дымом и засыпали снегом и землей все пулеметные гнезда немцев. Подходящие осколочно-фугасные снаряды были выделены морским министерством как для линкора, так и для эсминцев.
Конечно, лорд Корк, находясь на месте и имея возможность судить о характере обстрела, был решительно за эту попытку. В нашем распоряжении было более четырех тысяч лучших солдат нашей кадровой армии, включая гвардейскую бригаду и части морской пехоты. Вступив на берег, они немедленно ввяжутся в бой с обороняющимися немцами, численность регулярных войск которых, не считая команд, спасенных с потопленных эсминцев, по нашим подсчетам, правильным, как нам теперь известно, не достигала и половины этого числа. Во время предыдущей войны такое соотношение сил считалось бы благоприятным, а теперь ведь не действуют какие-либо новые факторы. На более поздних стадиях этой войны совершались десятки таких штурмов, и часто успешно.
Более того, приказы, посланные командующим, имели столь ясный и непреложный характер и столь очевидно предусматривали возможность тяжелых потерь, что они подлежали выполнению. Ответственность за большие потери легла бы на соответствующие власти в Англии и самым непосредственным образом на меня. Я понимал, что так и должно быть; но что бы я, мои коллеги и лорд Корк ни делали и ни говорили – все это не производило никакого впечатления на генерала. Он был преисполнен решимости ждать, пока не растает снег. Что касалось обстрела, то он мог сослаться на параграф в его инструкциях, запрещающий обстрел, могущий подвергнуть опасности гражданское население. Когда мы сравниваем эти настроения с той отчаянной игрой жизнью, кораблями и почти лихорадочной энергией, основанной на продуманном и тщательном расчете, обеспечившем немцам их блестящие успехи, невыгоды нашего положения в этой кампании становятся очевидными.