Гитлеру больше не приходилось беспокоиться о внезапных переменах в планах союзников в Северной Норвегии. 30 апреля он приказал германской армии быть готовой к началу плана «Гельб» на Западе в течение 24 часов в любой день начиная с 5 мая.
Британцы, не зная точно, куда придется удар, 2 мая вывели из Франции почти целую дивизию, опасаясь, что в военные планы Гитлера может входить высадка германских сил на территории Британии. Сообщения, которые отправлялись из Берлина посредством «Энигмы» высокопоставленным немецким командирам и могли все раскрыть, расшифровать было невозможно. Норвежский триумф дешифровки «Энигмы», столь неожиданный, что его так и не смогли даже использовать, не удалось повторить над Францией или Ла-Маншем, чтобы повлиять на отступление британцев к побережью.
Королевский флот Великобритании, прибывший к Намсусу для эвакуации войск, обнаружил, что город объят пламенем. Первым судном, подошедшим к пристани, был эсминец «Келли» под командованием лорда Луиса Маунтбеттена, правнука королевы Виктории. «Келли» забрал 229 французских военных, перевез их на стоявший в ожидании транспорт и вернулся, чтобы забрать еще войска. Немцы, которые были в курсе всех передвижений британского флота, потому что могли дешифровать и читать сообщения, передававшиеся от корабля к кораблю, непрестанно бомбардировали эвакуировавшиеся соединения с воздуха. Бомба попала во французский эсминец «Бизон», и он взорвался. В британский эсминец «Африди», который торопился на помощь к выжившим, тоже пришлось два попадания, и в конце концов он перевернулся и затонул. Более удачливый «Келли» сбил по меньшей мере один германский пикирующий бомбардировщик. «Ну и вечеринка, — прокомментировал Маунтбеттен, — но нам повезло, что она не оказалась еще хуже».
Пока германские войска готовились начать боевые действия на Западе, разыгрывался последний акт северной драмы. 4 мая 1940 г. польский эсминец «Гром» был поражен немецкими бомбами и разломился надвое; погибли пятьдесят пять польских моряков. Пока британские корабли шли на помощь, с берега немецкие пулеметчики открыли огонь по барахтавшимся в воде раненым. Людей спас старый британский линкор «Резолюшн». Когда они оказались на борту, его оркестр заиграл польский гимн «Еще Польша не погибла». Один из спасенных поляков позднее вспоминал: «Глаза наши были влажны, но в сердцах билось новое сильное чувство — надежда на жизнь».
Как и в ноябре предыдущего года, плохая погода привела к нескольким непродолжительным отсрочкам операции «Гельб», которые продлились, впрочем, до 8 мая. Как и раньше, полковник Остер передавал нидерландскому военному атташе в Берлине полковнику Сасу новости о запланированном нападении, равно как и детали каждой из отсрочек. Среди тех, кто противился атаке на Западе, был генерал Бек; при поддержке полковника Остера он дал указание адвокату-католику доктору Йозефу Мюллеру якобы в связи с секретным поручением поехать в Рим, чтобы предупредить о намерениях Гитлера Ватикан, а через него и союзников. С согласия папы римского сведения, сообщенные доктором Мюллером, передали закодированным радиосообщением папским нунциям в Брюссель и Гаагу. Эти сообщения были прослушаны и расшифрованы германскими службами радиоконтроля. Канарису тут же было приказано найти источник утечки, которым на самом деле был он сам. Приняв граничащее с гениальностью решение, Канарис приказал доктору Мюллеру, который только что вернулся из Рима, вновь ехать туда, чтобы узнать, как могли просочиться сведения о дате наступления. Гитлер, который не знал, что предателем был его шеф разведки, продолжал осуществлять свои планы. Даже предварительное сообщение не могло помочь снизить эффект избранного им сокрушительного удара. 7 мая Гитлеру показали две расшифрованные телеграммы, только что отправленные бельгийским послом в Ватикане в Брюссель. Он не изменил свои намерения. Ему и не следовало этого делать. 8 мая сводка британской разведки, подготовленная Военным министерством в Лондоне, сообщала, что до сих пор «нет признаков» неизбежности вторжения в Бельгию и Францию, хотя «в ближайшем будущем» возможны какие-либо действия. Дислокация германских войск, предупреждала сводка, позволяет направить их против Голландии «в любой момент с минимальной заметностью».