Гитлер также не хотел тратить германские ресурсы на строительство подводных лодок, Редеру приходилось довольствоваться теми, какие имелись. До лета 1941 г. численность германских подводных лодок не достигла довоенного уровня. Но и при этом их атаки были устрашающе эффективными. Немцы могли теперь использовать французские порты в Атлантике и нападать далеко в океане. У англичан соответственно положение было намного хуже. Они лишились в Ирландии трех военно-морских портов, и даже угрозы Черчилля предпринять военные действия не могли поколебать упорный нейтралитет Эйре. Только в апреле 1941 г. были потоплены транспортные суда общим водоизмещением около 700 тыс. т – это гораздо больше, чем британские судостроительные заводы могли построить. Пришлось сократить пищевой рацион. Видимо, в этот момент опасность военного поражения была для Англии наиболее реальной.
Затем ход событий изменился. Вновь успех принесло конвоирование – метод, открытый еще во время первой мировой войны. Английская авиация с трудом перешла от сбрасывания бомб к патрулированию морских путей. Предстояло поступление американской помощи во всевозрастающих размерах. В августе 1940 г. Рузвельт передал свыше 50 вышедших из употребления эсминцев. Лишь 9 из них можно было использовать, и потому дар имел скорее символический смысл для будущего, чем реальное значение для настоящего. От Рузвельта ожидали большего после того, как в ноябре 1940 г. он был избран президентом на третий срок. Американские военные корабли взяли на себя охрану западной части Атлантического океана. В Исландии, основном промежуточном пункте англо-американских конвоев, американские войска помогали английским. Сначала американские корабли только сообщали англичанам о присутствии подводных лодок, но к осени 1941 г. они уже сами топили подводные лодки, а лодки топили их. Число потопленных кораблей уменьшилось, хотя количество подводных лодок возросло. После переброски примерно 50 германских подводных лодок в Средиземное море там вскоре произошли перемены, весьма неблагоприятные для англичан. Но в первый период «битвы за Англию» победу одержали англо-американские силы. Рузвельт по-прежнему утверждал: чем больше поступит в Англию ресурсов, тем менее вероятным станет участие Америки в войне. Черчилль его поддерживал, заявляя: «Дайте нам возможности, и мы дело закончим», – предложение весьма рискованное. Фактически США вели необъявленную войну, а настоящую войну предотвратила только решимость Гитлера не допустить, чтобы действия американцев его спровоцировали.
Но борьба с помощью подводных лодок была для Гитлера слишком медленной. Он хотел, чтобы темп войны не снижался, пока он ждет вестей из Атлантики. Недолгое время его занимала идея напасть на Гибралтар и прорваться в Северную Африку. Этого желал Редер, чтобы отобрать у англичан власть в Средиземноморье; этого желали немецкие генералы, чтобы найти применение своей огромной армии. В октябре 1940 г. Гитлер встречался в Андае с испанским диктатором Франко и в Монтуаре с Петеном. Обоим он говорил о легкости военной кампании в Марокко. Франко участвовать отказался. Петен же рассчитывал на большие выгоды, если Франция из страны поверженной и большей частью оккупированной превратится в союзника Германии. Но Гитлер предвидел трудности: Франко, Петен и даже Муссолини перессорятся из-за трофеев, а он не сможет всех удовлетворить. Принадлежащие Испании Канарские, а Португалии Азорские острова попадут в руки англичан или американцев, и положение германских ВМС будет хуже, чем когда-либо. Налет на Гибралтар так никогда и не состоялся, хотя Генеральный штаб готовился к нему почти до начала войны с Россией.
Если западное Средиземноморье исключалось, то восточное могло пригодиться больше. Снова оказались в чести Редер и генералы. Завоевание Египта и Ближнего Востока положило бы конец господству Англии в Средиземноморье и открыло бы путь к иракской и иранской нефти. Гитлер несколько недель был во власти искушения. Утверждая, что Средиземноморье – сфера итальянских интересов, он приветствовал наступление итальянцев на Сиди-Беррани и даже сперва нападение Италии на Грецию. Но в ноябре он изменил мнение, возможно полагая, что Италия – малоэффективное орудие, а может быть, ему не давало покоя чувство смутной опасности со стороны России. По существу он не мог серьезно отнестись к проблеме Ближнего Востока. Хотя Гитлер позднее принимал защитные меры против английского десанта в Салониках, он утратил интерес к любым конструктивным действиям в этом районе. Сухопутный хищник, он мыслил, исходя лишь из условий континента, а не с точки зрения стратегической, и Ближний Восток представлялся ему делом ненадежным.