Тем временем была подготовлена операция «Ройал Мэрии» [48]. Интенсивные усилия в течение пяти месяцев, когда приоритет принадлежал нуждам военно-морского министерства, привели к тому, что операция была подготовлена точно в срок.
В верховьях Рейна были размещены готовые нанести удар, как только будет получено разрешение, обученные подразделения морской пехоты с морскими офицерами адмирала Фитцджеральда, причем каждый солдат был воодушевлен идеей нанесения первого удара в войне. В марте вся подготовка закончилась и я наконец обратился по этому поводу к моим коллегам и французам. Военный кабинет был весьма склонен разрешить мне приступить к осуществлению тщательно подготовленного плана наступления и предоставить мне при поддержке министерства иностранных дел договориться с французами как я сумею. В течение всей моей жизни я был связан с французами в их войнах и бедах и считал, что они сделают для меня не меньше, чем для любого другого иностранца. Но на данном этапе «сумерек войны» я не мог сдвинуть их с места. Когда я слишком сильно нажимал, они прибегали к методу отказа, которого я не встречал ни раньше, ни впоследствии. Даладье заявил мне с сугубо официальным видом, что «сам президент республики вмешался» и что «не должно быть никаких агрессивных действий, которые могут лишь вызвать репрессии против Франции». Эта идея – не раздражать врага – мне не нравилась. Гитлер делал все, что в его силах, чтобы задушить нашу торговлю, минируя без всякого разбора наши порты. Мы же били его только оборонительным оружием. По-видимому, хорошие, порядочные, цивилизованные люди могут сами наносить удары только после того, как им нанесут смертельный удар. В эти дни страшный германский вулкан и его подземный огонь был близок к извержению. Но притворная война продолжалась еще несколько месяцев. На одной стороне – бесконечное обсуждение мелких вопросов, отсутствие каких-либо решений, а если решения и принимались, то они потом отменялись, и действовало правило «нельзя быть нелюбезным с врагом, вы только рассердите его». На другой стороне – роковая подготовка, движущаяся с грохотом огромная машина, готовая обрушиться на нас!
Военное поражение Финляндии вызвало новые последствия. 18 марта Гитлер встретился с Муссолини на перевале Бреннер. Гитлер умышленно создал у Муссолини, гостем которого он был, впечатление, что немцы не собираются предпринять на Западе наступление на суше. 19 марта Чемберлен выступил в палате общин. Ввиду усилившейся критики действий правительства в отношении Финляндии он довольно детально напомнил всю историю оказания Великобританией помощи финнам. Он совершенно правильно подчеркнул, что нашим главным мотивом было стремление уважать нейтралитет Норвегии и Швеции, и защищал позицию правительства, не спешившего предпринять такие попытки оказания помощи финнам, которые имели мало шансов на успех. Поражение финнов погубило правительство Даладье, глава которого оказал Финляндии столь заметную, хотя и запоздалую, помощь и которое придавало такое значение нашему беспокойству на этот счет.
21 марта было сформировано новое правительство во главе с Рейно, которое обязалось вести войну более энергично.
Мои отношения с Рейно имели под собой иную почву, нежели с Даладье. Рейно, Мандель и я одинаково относились к Мюнхену. Даладье придерживался иной точки зрения. Поэтому я приветствовал смену французского правительства и надеялся, что теперь будет больше шансов получить согласие на мои речные мины.
28 марта французские министры приехали в Лондон на заседание союзнического верховного военного совета. Чемберлен в своем выступлении нарисовал исчерпывающую и ясную картину положения, как оно ему представлялось. К моему большому удовлетворению, он заявил, что его первое предложение состоит в немедленном проведении операции, известной под названием «Ройал Мэрии». Он рассказал, как этот проект будет осуществлен, и заявил, что накоплены запасы материалов для длительного и эффективного осуществления этой операции. Она будет совершенно неожиданной. Операция будет проведена в той части Рейна, которая используется почти исключительно для военных целей. Никогда подобной операции не проводилось, и никогда прежде не создавалось такое вооружение, при использовании которого можно было добиться в условиях рек желаемого результата и эффективно действовать против заграждений и судов, какие могут встретиться на реках. Наконец, благодаря конструктивным особенностям этого оружия нейтральные воды не будут затронуты. Англичане рассчитывают, что это нападение вызовет крайнее замешательство и оцепенение противника. Хорошо известно, что ни один народ не осуществляет столь тщательно подготовку и планирование, как немцы, но в равной степени никакой другой народ не оказывается столь растерянным, когда его планы проваливаются. Они не умеют импровизировать. Далее, к началу войны железнодорожный транспорт Германии оказался перегруженным, и поэтому увеличилась зависимость от внутренних водных путей. Помимо речных мин предполагалось сбрасывать с самолетов на территории Германии в каналы, где не было течения, и другие типы снарядов. Чемберлен подчеркнул, что внезапность зависит от быстроты. Промедление могло поставить под угрозу секретность. Условия на реках в ближайшее время будут особенно благоприятными. Что касается ответных действий Германии, то она, если сочтет целесообразным бомбить французские или английские города, не станет ждать предлога. Все готово, надо только, чтобы французское верховное командование отдало приказ.
Затем Чемберлен заявил, что у Германии есть два уязвимых места: снабжение железной рудой и нефтью. Главные источники снабжения этими материалами расположены на противоположных концах Европы. Железную руду привозят с севера. Чемберлен детально изложил доводы в пользу того, чтобы воспрепятствовать доставке железной руды из Швеции в Германию. Он остановился также на вопросе о нефтепромыслах в Румынии и Баку; надо лишить Германию возможности, сказал он, получать их продукцию, если можно, с помощью дипломатии. Я слушал эти веские доводы с возрастающим удовлетворением. Я не представлял себе, насколько мы с Чемберленом единодушны.
Рейно заявил, что во Франции многие задают вопрос: «Каким образом союзники могут выиграть войну?» Несмотря на усилия англичан, число дивизий все же увеличивается быстрее у немцев, чем у нас. Когда же можем мы надеяться обеспечить то превосходство в живой силе, которое необходимо для успешных действий на Западе? Касаясь операции «Ройал Мэрии», Рейно заявил, что, хотя сама по себе это и хорошая операция, она не может иметь решающего значения и любые репрессии падут на Францию. Его вывод был таков: союзники должны ставить мины в территориальных водах вдоль побережья Норвегии, а позднее препятствовать с помощью такого же мероприятия доставке руды в Германию из порта Лулео. Он подчеркнул, как важно сейчас помешать Германии получать румынскую нефть.
Наконец-то было решено, что после того, как Норвегии и Швеции будут направлены послания, составленные в общих выражениях, мы расставим 5 апреля в норвежских территориальных водах минные поля и что, при согласии французского военного комитета, должна начаться операция «Ройал Мэрии» сбрасыванием с самолетов речных мин в воды Рейна 4 апреля и в германские каналы – 15 апреля. Было решено также, что, если Германия вторгнется в Бельгию, союзные войска должны немедленно вступить на территорию этой страны, не дожидаясь официального приглашения; а если Германия вторгнется в Голландию и Бельгия не придет к ней на помощь, союзники будут считать себя вправе вступить в Бельгию в целях оказания помощи Голландии.
Наконец, в коммюнике говорилось как о чем-то совершенно бесспорном, что английское и французское правительства торжественно заявляют, что «в течение нынешней войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора без взаимного согласия».
Позднее это соглашение приобрело важное значение.
3 апреля английский кабинет выполнил решение верховного военного совета, и военно-морскому министерству разрешили минировать 8 апреля норвежские воды. Я назвал эту операцию «Уилфред», потому что сама по себе она была такой маленькой и невинной. Поскольку минирование нами норвежских вод могло вызвать ответные действия Германии, было решено также, что в Нарвик следует послать английскую бригаду и французские войска, чтобы очистить порт и продвинуться к шведской границе. В Ставангер, Берген и Тронхейм тоже должны были быть посланы войска, чтобы не дать противнику возможности захватить эти базы. После всех напрасных остановок, колебаний, изменений политики, бесконечных споров между порядочными и достойными людьми мы пришли к тому же простому выводу, которого требовали семь месяцев назад. Но во время войны семь месяцев – большой срок. Теперь Гитлер был готов, и у него был гораздо более обширный и хорошо подготовленный план. Трудно найти более яркий пример бессилия и бестолкового руководства войной комитетом или, скорее, группой комитетов.