Стены зданий окрасились отсветами синих и красных огней, когда переулок загородила куча машин полиции и неотложки. Два медика загружали в карету «скорой помощи» скованного наручниками Злого Мертафа. Еще один осматривал Халка, у которого, как выяснилось, тоже было сотрясение. Он много стонал. Кто-кто, а я-то знала, каково ему сейчас. Только я вышла вперед, чтобы еще раз взглянуть на Злого, как ко мне подошли двое в костюмах с иголочки. Что-то в последнее время перебор с такими костюмами. Наверное, в «Диллардсе» распродажа.
- Мисс Дэвидсон? – спросил один из них.
Я кивнула. Теперь, когда все закончилось, спина саднила. Злой Мертаф испортил идеально сидящую на мне куртку, оставив заодно нечто вроде трещины поперек позвоночника. Я скорчилась, пытаясь хоть немного уменьшить дискомфорт.
- Мы из ФБР. Я агент Фостер, - он протянул мне удостоверение, - а это специальный агент Пауэрс.
Я фыркнула:
- Ага, слыхала я такое.
На лице агента Фостера не дрогнул ни один мускул.
- Мы об этом осведомлены. Поэтому хотели переговорить с вами, перед тем как допросить того человека.
Я посмотрела на «скорую», в которой лежал Злой Мертаф.
- Кажется, вам придется потрудиться.
- Ни на минуту нельзя тебя оставить! – проворчал дядя Боб, подходя ко мне.
- Видимо, я еду в участок, - сказала я агентам.
- Встретимся там, - ответил Фостер.
- Ты ранена? Как твоя голова? – забеспокоился Диби. Он такой душка!
- Лучше, чем твоя. Ты не думал об электрошоковой терапии?
Он глубоко вздохнул:
- Все еще злишься на меня, значит.
- Да неужели?
Выяснилось, что Злой Мертаф и Злой Риггз родственники. Вроде как двою- или троюродные братья. Новость века. Оба были родом из Миннесоты и попадали в неприятности всю свою жизнь. Однако ничего похожего на убийство. По крайней мере у нас такой информации не имелось.
К нашему приезду участок напоминал тающий ледник старых и новых дел. На горизонте уже прожигало себе путь утро. Мими давала показания в комнате для допросов. Куки оставалась рядом с ней в качестве группы поддержки. Обеим дали по одеялу и по чашке горячего шоколада. Учитывая обстоятельства, со стороны обе казались спокойными. Приехали и родители Мими, которые тоже находились в комнате для допросов. Не в силах отпустить, отец продолжал обнимать Мими, отчего ей, вероятно, было неудобно пить какао, но не думаю, что она была против. Нельзя быть слишком взрослой, чтобы отвергнуть отцовские объятия. Я же просто наблюдала и могла с уверенностью утверждать, что за это время распаковали немало старых чемоданов, из которых посыпались горы грязного белья.
Дядя Боб работал над тем, чтобы с Уоррена сняли обвинения. А еще он позвонил Кайлу Киршу, который должен был появиться с минуты на минуту.
- Маловато им заплатили, - заявил Диби, подходя ко мне с пачкой документов в руках. Я наливала сливки в чашку с кофе и пыталась удержать на плечах одеяло, чтобы скрыть порез на спине. – На банковских счетах кузенов Кокс по пятьдесят тысяч баксов.
- А кто такие кузены Кокс?
Он вздохнул. Это было забавно.
- Люди, которые тебя похитили. Один из них сегодня пытался убить тебя в темном переулке. Арт и Уильям Кокс. Припоминаешь?
- Само собой. Просто хотела, чтобы ты еще раз сказал «Кокс». И, учитывая их решительный настрой, - я отпила кофе, - им наверняка пообещали больше, когда все будет сделано.
- Не сомневаюсь. Но мы не можем проследить, откуда присылались деньги. Кстати, мертвый стрелок из мотеля был их тюремным приятелем. Сейчас проверяют его финансовые отчеты.
Я отвернулась, когда заметила, что в участок спешит Кайл Кирш с двумя телохранителями. Я узнала его по плакатам предвыборной кампании. Он остановился возле дежурного, чтобы о чем-то спросить, и в тот же миг из комнаты для допросов появилась Мими, которая помчалась прямо в его объятия.
- Ты как? – спросила она.
- Я? – поразился он. – Это у тебя надо спросить. Что произошло?
- Тот человек пришел за мной, а Куки и ее начальница, Чарли, спасли мне жизнь.
Я съежилась. С ее стороны было мило не упомянуть о том, что как раз из-за нас ее чуть и не убили.
Дядя Боб подошел к ним и протянул Кайлу руку, поздоровавшись:
- Конгрессмен.
- Вы детектив Дэвидсон? – спросил Кайл, пожав руку Диби.
- Да, сэр. Спасибо, что приехали. Могу я вам что-нибудь предложить, прежде чем мы начнем?
Кайл согласился дать показания, настаивая на том, что ему нечего скрывать. Он еще раз обнял Мими и с печальной улыбкой сказал ей:
- Вот, кажется, и все.
- Рано или поздно мы должны были это сделать.
- Верно.
Арестуют ли их за то, что не пришли раньше? Я надеялась, что нет. В этой истории они тоже были жертвами.
- Это Чарли Дэвидсон, - сказала Мими, заметив меня.
Кайл взял меня за руку:
- Я вам очень обязан.
- Уоррен! – Я и глазом моргнуть не успела, как Мими оказалась в руках мужа, который выглядел все таким же измотанным, каким я его помнила.
Я снова посмотрела на Кайла и пробурчала себе под нос:
- Очень неприятно вам это говорить, но довольно долгое время я считала, что за всеми этими убийствами стоите вы.
Он понимающе улыбнулся:
- Я вас не виню, но уверяю, - он повернулся к дяде Бобу, - я к ним никакого отношения не имею. Я виноват, да, но не в убийствах. – Кайл достал сотовый. – Я знаю, меня вызвали на допрос, но вы не будете против, если я позвоню матери? Никак не могу дозвониться до отца. Наверное, он поехал на рыбалку – туда он сотовый никогда не берет. Я только хочу рассказать им, где я и что происходит, пока они не увидели это в новостях.
- Разумеется, - отозвался Диби.
- Спасибо, - поблагодарил Кайл, уже собираясь отойти в сторонку. – Мама гостит у бабушки в Миннесоте.
Мы с дядей Бобом застыли. Шагнув вперед, я опустила руку Кайла, в которой он держал прижатый к уху телефон.
Нахмурившись, он закрыл сотовый.
- В чем дело?
- Кайл… Конгрессмен…
- Можете называть меня Кайл.
- Наши подозреваемые были наемниками из Миннесоты. Вы рассказывали о том, что произошло в Руисе, вашей маме или бабушке? Или хотя бы о том, что Томми Запата собирался сознаться в содеянном?
Кайл удивленно моргнул, переваривая мои слова, а потом отвернулся. Он был потрясен.
- Кайл, каждый, кто был в ту ночь в комнате с Ханой Инсинья, мертв. Кроме вас с Мими. И поверьте мне: Мими сейчас не было бы здесь, если бы те люди до нее добрались. – Я осторожно коснулась его плеча. – Получается, что остаетесь только вы.
Он прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул.
- Ваша мама случайно не одалживала у вас недавно сто тысяч долларов?
- Нет, - ответил Кайл с выражением смирения на лице. – Моя мать из обеспеченной семьи. Ей никогда не было нужды занимать у меня деньги.
Теперь понятно, откуда такой роскошный дом, где она жила с шерифом в отставке.
- Как по-вашему, она способна на…
- Поверьте, более чем способна. – В голосе Кайла звучала холодная, неумолимая горечь. – Я рассказал ей все, что произошло, в ту же ночь, двадцать лет назад. Она заставила меня поклясться, что я не проговорюсь отцу. Уверяла, что меня арестуют, что люди станут винить меня так же, как остальных. Как только начались летние каникулы, она отправила меня к бабушке.
- То есть все это время она знала? – переспросил дядя Боб.
Кайл кивнул:
- Когда я рассказал ей, что собираюсь во всем сознаться вместе с Томми, она вышла из себя. Сказала, что все не важно. Важен только Сенат. А потом и пост президента. – Его смех был горьким и грубоватым. – Так или иначе, это невозможно. Рано или поздно общественность узнала бы о моем прошлом. И о моей жизни. Таких, как я, в президенты не берут. Но мама настаивала, чтобы я попытался. И начал с Сената. – Он серьезно посмотрел на меня. – Эта женщина не в себе.