- Она нашла его? Нашла Рейеса?
Дядя Боб застыл. За столом он был единственным, кто хоть что-то знал о Рейесе и о том, что он, так сказать, сбежал из тюрьмы.
И снова Слива пожала плечами:
- Нет, но она говорит, что найти его можешь только ты. Вот только ищешь не той частью тела.
Не успев подумать, глянула себе между ног.
- И что это значит?
- Понятия не имею.
- Ладно, а она не намекала, - я наклонилась к СС и перешла на шепот, - какой частью тела я должна искать?
Все сидящие за столом потянулись к нам.
- Говорит, нужно просто слушать.
- А-а. – Я выпрямилась, совершенно сбитая с толку. – А она сказала, что именно я должна слушать?
- Не знаю. Она так смешно разговаривает!
- Ясно. Тогда скажи мне дословно, что и как она тебе сказала.
- Она сказала, надо слушать то, что можешь услышать только ты.
- А-а, - снова протянула я, сдвинув брови.
- Мы собираемся поиграть в классики.
- О’кей.
- Ах да, еще она сказала, что надо поспешить.
- Погоди! – Но Слива уже испарилась. – Чертовы мертвецы.
- В чем дело? – спросила Джемма, едва не подпрыгивая от нетерпения.
Должна признаться, было приятно меньше держать в себе и больше делиться с родными. Со знанием дела я уставилась на дядю Боба:
- Она сказала, чтобы найти Рейеса, я должна слушать то, что могу услышать только я. Не представляю, что бы это значило.
- Чарли, - Джемма не сводила с меня глаз, - я знаю, кто ты.
В который раз у меня отвисла челюсть. Я воровато осмотрелась.
- Джемма, никто за этим столом не знает, кто я.
- И кто в этом виноват? – спросил папа.
- Я знаю, - усмехнулась Джемма, - что ты – влюбленная по уши барышня. – Она заговорщицки подмигнула мне, и я поняла, что она меня прикрывает. Она действительно знала, кто я. С каких, черт побери, пор?! – А еще знаю, что у тебя есть способности, о которых ты никогда нам не рассказывала.
Откинувшись на спинку диванчика, папа подозрительно воззрился на нас обеих. Ему нужны были ответы, которые я не готова была дать. По крайней мере, прямо сейчас.
- Вам хватит, если я скажу, что пользуюсь ими исключительно во благо?
Папины губы сложились в тонкую линию.
- Что говорит тебе сердце? – неожиданно спросила Джемма.
Уткнувшись подбородком в кулак, я принялась яростно ковырять свои картофельные оладьи.
- Мое сердце слишком переполнено любовью к нему, чтобы думать ясно.
- Тогда притормози и прислушайся, - сказала она. – Я видела, как ты такое делаешь, когда мы были маленькими. Ты закрывала глаза и просто слушала.
И правда, было дело. Вспомнив, я расправила плечи. Джемма права. Иногда, замечая издалека Злодея, – того самого Злодея, который потом оказался Рейесом, – я закрывала глаза и прислушивалась к его сердцу. Но тогда Злодей был в пределах видимости, поэтому и я могла услышать, как оно бьется. Разве нет?
Джемма нахмурилась:
- Закрой глаза и слушай. – Потом наклонилась ко мне и шепнула на ухо: - Ради бога, ты же ангел смерти!
Каким-то чудом мое удивление осталось за маской раздражения.
- Откуда ты знаешь? – шепнула я в ответ.
- Слышала, как ты сказала тому мальчишке, Ангелу, когда впервые его встретила.
Святой ежик, я напрочь забыла об этой маленькой подробности.
- А теперь сосредоточься, - велела Джемма, глядя на меня так, словно в ней жила вера всего человечества.
Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула и закрыла глаза. А уже через секунду услышала. Слабое, едва слышное сердцебиение где-то там, вдалеке. Я сконцентрировалась на нем, сделала его центром своего мира. Чем сильнее я сосредотачивалась, тем громче билось сердце. До боли знакомый, успокаивающий ритм. Неужели я действительно слышу, как бьется сердце Рейеса? Неужели он действительно все еще жив?
- Где ты, Рейес? – прошептала я.
Накатило тепло, превратившись во вспышку обжигающего жара. А потом я почувствовала губы возле уха и услышала дразнящий глубокий хриплый голос, от одного звука которого тонула в чувственных волнах:
- Там, где ты будешь искать в последнюю очередь.
Задохнувшись, я открыла глаза.
- Боже мой, я знаю, где он.
Я заглянула в каждое лицо. Все с надеждой ждали продолжения.
- Дядя Боб, пойдешь со мной? – спросила я, вскакивая с места. Он запихнул в рот еще один кусок и встал. Папа тоже. – Пап, тебе необязательно идти.
Он наградил меня скептическим взглядом:
- Попробуй меня остановить.
- Но я могу ошибаться.
- Ничего страшного.
- Ну и ладно. Только еда твоя точно остынет.
Папа ухмыльнулся. Я оглянулась на Джемму, до сих пор не веря, что она знает, кто я такая. Но от одной мысли, что об этом узнает папа, болело в груди. Я его маленькая дочка. И хочу оставаться ею как можно дольше. Перед тем, как выскочить на улицу, я наклонилась к Джемме и шепнула:
- Пожалуйста, не рассказывай папе.
- Ни за что, - заверила она и ободряюще улыбнулась.
Ничего себе, а это приятно. Пусть и в стиле семейки Аддамсов, но все равно приятно.
Где бы я не стала искать Рейеса? В собственном доме, ясное дело.
Промчавшись по парковке с такой скоростью, какую только могла выжать из ботинок, и не став дожидаться папу и дядю Боба, я буквально скатилась по ступенькам в подвал. Это единственное логичное объяснение. Перед сессией в колледже все квартиры в доме были сданы. Стало быть, Рейес находился в подвале.
Когда я наконец остановилась, скрипнув подошвами по бетонному полу, то поняла, что кое о чем забыла. Свет. Выключатель был наверху. Я повернулась, чтобы подняться, но застыла как вкопанная. По коже скользила странная тревога, как будто кто-то пустил ток по оголенным нервам. Первое, что я осознала, - запах. В воздухе висела такая острая, такая едкая вонь, что жгло глаза и горло.
Прикрыв ладонью рот и нос, я поморгала, чтобы привыкнуть к темноте. Геометрические линии стали приобретать форму. Прямо на глазах, словно из ниоткуда, материализовались выпирающие под острыми углами суставы. Привыкнув к темноте, я осознала, что фигуры движутся, наползают друг на друга, как огромные пауки, падают с потолка, смешиваясь в громадной куче.
Я попятилась, пока не поняла: они повсюду. Покрутилась вокруг себя. Меня окружили со всех сторон.
- Сюда послали двести тысяч.
Крутанувшись на пятках, я увидела Рейеса. Со страшным мечом в руках он казался таким неукротимым, таким умопомрачительным, что я невольно вздрогнула.
- In numeris firmatis, - сказал он. Сила в количестве.
Они так сильно его хотели, что пускали слюни. В буквальном смысле. С острых как бритва зубов стекала темная жидкость, собираясь в лужи на полу. Тогда я и увидела его материальное тело, истерзанную оболочку, в которое оно превратилось. У меня подогнулись колени. Чтобы не упасть, я схватилась за перила, тряхнула головой, прогоняя головокружение, и снова сосредоточилась. Он был без сознания, весь покрыт собственной кровью и густой черной демонской слюной.
- Оно пока держится, - проговорил Рейес.
Держится! Да здесь двести или триста тысяч демонов! Сколько еще может вместить этот подвал? Демоны. Сажа и пепел с зубами.
Включился свет, и в тот же миг до меня дошло. Их изгнали из света. Они не могли существовать в нем, поэтому исчезли, как только свет включили.
- Выключите свет! – крикнула я, потому что больше не видела демонов.
- Что? – переспросил сверху дядя Боб.
- Выключите свет и оставайтесь на месте!
- Нет, оставь свет, - услышала я Рейеса, - если ты их видишь…
Он повторил предупреждение, которое я уже слышала раньше.
Но дядя Боб сделал, как я просила.
Рейес сердито зарычал. Он стоял в полном облачении, черный плащ клубился вокруг него, а меч поблескивал даже в темноте подвала. Демоны потянулись к нему, черной массой сомкнувшись над его физическим телом. Их становилось все больше. Они просачивались из всех трещин и щелей, стекали с потолка, стремились оказаться впереди легионов своих же собратьев.