– Знаю, – сказал мистер Кирш, повернувшись ко мне. – Я больше двух лет пытался соединить разрозненные факты, но, чем больше проходило времени, тем более расплывчатыми становились показания свидетелей. Это было невыносимо.
Такие ситуации время от времени случаются. Я решила разыграть козырь. Все мое нутро кричало о том, что мистер Кирш никого не покрывает, но убедиться все же стоило.
– В рапорте отмечено, что вы допрашивали своего сына. Он был на упомянутой вечеринке, и он один из тех, кто уверяет, что Ханы на вечеринке не видел.
Тяжело вздохнув, он снова сел напротив меня.
– Полагаю, отчасти это моя вина. В те выходные мы с его матерью были в отъезде и под страхом смертной казни запретили ему выходить из дома. Поначалу он настаивал, что ни на какую вечеринку не ходил. Боялся, что мы его накажем. Но когда у меня было уже несколько свидетелей, которые видели его, он признался, что уезжал из дома. Однако это все, что мне удалось из него вытащить. То же самое и с другими учениками. Странное поведение, которое я ничем так и не смог объяснить.
Мистер Кирш говорил правду. Он был так же замешан в исчезновении Ханы, как я.
– Иногда дети скрывают подробности, потому что бояться попасть в неприятности, которые на самом деле с делом никак не связаны. Я с таким не раз сталкивалась в своих расследованиях.
Он кивнул и усмехнулся:
– И я. Но взрослые делают то же самое.
– Да, точно. – Мы встали, чтобы попрощаться. – Поздравляем с тем, что ваш сын баллотируется в Сенат.
Мистер Кирш тут же просиял от гордости. Тепло обступило меня, и мне стало немного не по себе. Если я права, его сын убийца. Такие новости мистеру Киршу радости не принесут. А кому бы принесли?
– Спасибо, мисс Дэвидсон. Завтра он выступает с речью в Альбукерке.
– Правда? – удивилась я. – Понятия не имела. Я не всегда слежу за такими вещами, хотя стоило бы.
– Зато я слежу. – Куки заносчиво задрала нос. Я постаралась не рассмеяться. – Он выступит с речью в университетском городке.
– Именно так, – подтвердил мистер Кирш. – К сожалению, я не могу поехать, но через несколько дней он будет выступать в Санта-Фе. Надеюсь, хоть там его застану.
Я тоже на это надеялась. Вполне вероятно, это его последняя возможность увидеть сына во всем блеске.
Перекусив в Таосе и проведя три часа в дороге, мы с Куки вернулись в Альбукерке и приехали по адресу, оставленному Гарретом. Он уже был на месте и ждал нас в своей черной тачке из тех, на которые обычно вешаются барышни. Мы припарковались прямо за ним, и он вышел наружу.
– Как прошел телефонный звонок? – спросила я, имея в виду тот самый звонок, который ему внезапно понадобилось сделать, когда он уходил из моего офиса. Мне было любопытно, кому он звонил и зачем.
– Прекрасно. Теперь у меня на одного сотрудника меньше.
– Почему? – Я даже немножко обалдела.
Он повернулся ко мне с гаденькой ухмылочкой.
– Ты заставила меня пообещать, что я не буду за тобой следить. Но о том, чтобы посадить тебе на хвост кого-нибудь еще, речи не было.
Я ахнула. Громко.
– Мерзкий слизняк.
– Да ладно тебе. – Он обошел Развалюху, чтобы помочь Куки выбраться.
Надо признать, залезать и вылезать из Развалюхи не так-то просто.
– Спасибо, – удивленно поблагодарила Куки.
– Всегда пожалуйста. – Он повел нас по улице к маленькому белому саманному [19] домику, вокруг которого буйствовал сорняк. – За тобой следили двадцать четыре часа в сутки. – Я шла рядом с ним, так что он глянул на меня сверху вниз. – То есть я думал, что за тобой следили двадцать четыре часа в сутки. Очевидно тот, кто дежурил вчера вечером, решил устроить себе ночной перекус, не дожидаясь, пока его сменят. В три часа ночи? – недоверчиво уточнил он у меня. Я кивнула, скрипя от злости зубами. – Твоя жизнь была в опасности, если до сих пор до тебя не дошло. – Он вытащил какую-то бумажку из заднего кармана.
– До меня дошло все и сразу, когда меня пырнули в грудь. – Я глянула на Куки. Она решительно кивнула, поддерживая меня.
Своупс закатил глаза. Как непрофессионально!
– Тебя не пырнули, а порезали. И я получил ответ от мадам Мариголд. Бога ради, мадам Мариголд?!
– Что она написала? – спросила Куки, едва не подпрыгивая от нетерпения. Смешная она.
– Ну, я написал ей, что я ангел смерти, как ты мне и сказала, – он кивком указал на Куки, – а она ответила, что если я ангел смерти, то она – сын Сатаны.
Я споткнулась о трещину в тротуаре. Гаррет подхватил меня, а я посмотрела на Куки округлившимися глазами.
– Я написал ей снова, – теперь он внимательно наблюдал за мной, – но она отказывается иметь со мной дело.
– Неужели тебя это удивляет? – спросила я, прикидываясь беззаботной.
Святые ежики! Кто эта женщина?
– Эту женщину зовут Кэрри Ли-а-дел, – проговорил Своупс, пытаясь правильно прочитать фамилию.
– Мадам Мариголд? – Откуда, черт его дери, он узнал?
– Нет, эту барышню. – Он указал на дом. – Она воспитательница в детском саду.
А, ну да. Я глубоко вздохнула, посмотрела на имя и захихикала.
– Надо читать «Лидел».
– Серьезно? Откуда ты знаешь?
Я остановилась и ткнула пальцем в бумажку.
– Видишь две гласные? Когда две гласные подряд, то только первую говорят [20] .
Своупс помрачнел:
– И какого хрена это значит?
Я снова пошла к дому, весело поглядывая на Куки из-под ресниц. И именно в этот момент поняла, как круто стучат набойки моих ботинок о бетон.
– Это значит, что тебя никогда нормально не учили читать.
Куки подавилась кашлем, пытаясь скрыть смех, а Гаррет догнал меня у двери. Я постучала. Когда дверная ручка начала поворачиваться, он тихонько заговорил:
– Я сижу на берегу…
Да он спятил.
– Не могу поднять ногу…
Дверь приоткрылась, и я увидела женщину лет тридцати. Темные волосы подстрижены в короткое каре, из-за которого и без того квадратная челюсть выглядела просто неимоверно квадратной.
– Не ногу, а ногу…
Чертов выпендрежник.
– Да? – настороженно спросила женщина.
Наверняка подумала, что мы что-нибудь продаем. Пылесосы. Подписки на журналы. Религию на развес.
Не успела я хоть что-нибудь ответить, как Своупс наклонился ко мне и зашептал в ухо:
– Все равно не могу. И да, Чарльз, я так целый день могу.
Я была готова забить его до смерти щипцами для салатов.
– Привет, вы мисс Лидел? – Я протянула ей свое удостоверение. В основном потому, что, протягивая удостоверение, я выгляжу круто. – Меня зовут Шарлотта Дэвидсон. А это мои коллеги – Куки Ковальски и Гаррет Своупс. Мы расследуем автомобильную аварию, случившуюся около трех лет назад. Водитель сбил пешехода и скрылся с места происшествия.
Поскольку я понятия не имела, что на самом деле случилось с мертвым парнем из багажника, я сильно рисковала. Если она причастна к его смерти, то вариантов может быть бесконечное множество. Но скорее всего он умер в багажнике, вот почему я остановилась именно на аварии. Я полагала, что она возвращалась домой поздно ночью и просто не заметила его. Испугавшись, что попадет в неприятности, она уговорила его залезть к себе в багажник. Знаю, притянуто за уши, но ничего другого у меня нет.
Мой блеф тут же себя оправдал. Я почувствовала, как на нее накатила волна адреналина, ощутила острый укол страха, почти увидела, как ее темным облаком обступило чувство вины. Однако на лице ее отразился только легкий намек на беспокойство. Глаза лишь капельку расширились. Губы сжались на долю миллиметра. Она явно репетировала этот момент, а значит, она – убийца.