– Поэтому довела его до белого каления, чтобы потом вернуть в тюрьму?! – голос Нила превратился в хрипящий шепот.
Я съежилась. В его устах это звучало еще хуже.
– Можно и так сказать.
– Черт тебя дери, Чарли!
– Что она натворила на этот раз?
Мы с Нилом подняли головы. Перед нами стоял Оуэн Вон, тот самый, который пытался переехать меня в старших классах. В черной полицейской форме, с сияющим значком – в общем, при полном параде.
– Вон, – холодно поприветствовал его Нил.
Оэун постучал ногтем по значку:
– Офицер Вон. Мне надо знать, что произошло в том подвале.
О чудесный дракон Пита [28] !
– Я дала показания детективу Дэвидсону, – заявила я, с вызовом глядя на него.
– То бишь дядюшке Бобу?
– Ему самому.
Осмотрев коридор в обоих направлениях, Оуэн наклонился ко мне:
– Не желаешь узнать, что я о тебе думаю?
– Мм-м, это вопрос с подвохом?
– Ничего-ничего. – Он выпрямился. – Поберегу это до лучших времен. Например, до того прекрасного дня, – Вон ухмыльнулся в предвкушении, – когда засажу твою задницу за решетку, – и умчался прочь.
– Серьезно, – спросил Нил, – какого черта ты ему сделала?
Я подняла руки.
– Ты же был его закадычным другом, ты мне и скажи.
Еще какое-то время он слонялся поблизости. Потом появилась Куки с едой и сменой одежды. Она пыталась убедить меня вернуться домой, но я не могла, пока не узнаю, как там Рейес. Приехал и уехал папа. Приехала и уехала Джемма. Наконец ко мне вышел врач с уставшими глазами. Рейеса определили в палату интенсивной терапии, однако, учитывая обстоятельства, держался он на редкость хорошо. И все равно уйти я не могла. Когда стало темнеть, пришел Ангел и оставался со мной всю ночь. Он сидел на полу у моей головы, пока я заявляла права на маленькую обитую дермантином скамейку и спала так хорошо, как только можно спать на маленькой обитой дермантином скамейке.
Рано утром в больницу вернулся немного взвинченный дядя Боб.
– Почему ты не поехала домой?
– Потому что. – Я потерла глаза и спину и посмотрела на Ангела. – Ты тут всю ночь просидел, малыш?
– Ясное дело, – ответил он. – Вон тот чувак все время на тебя таращился.
– Который? Вон тот? – я указала на мужчину, спящего напротив меня. – Мне кажется, он просто спит с открытыми глазами.
– Ну, тогда он псих.
– Ага. Как идут дела? – поинтересовалась я у Диби.
– Едем в Руис. Получили разрешение на эксгумацию тела некоего мистера Сола Ромеро.
– Это хорошо. А кто такой Сол Ромеро?
– Человек, под которым предположительно похоронена Хана Инсинья.
– Ах да, я же знала…
– Так ты с нами?
Я слабо пожала плечами:
– Наверное. Все равно власти не разрешат мне увидеть Рейеса.
– Тогда какого хрена ты торчишь тут всю ночь?
Я снова пожала плечами:
– Да ладно тебе, обжора. Мне надо принять душ.
– Пойдем, я тебя подвезу. Заодно Куки прихватим. С шерифом встретимся уже на месте.
На руисское кладбище мы подъехали как раз за Мими и Уорреном. Кайл Кирш со своим отцом уже были там. По покрасневшим глазам было ясно, что никому из них не удалось выспаться. Мать Кайла нашли в Миннесоте, и сейчас она ждала, когда ее перевезут обратно в Нью-Мексико. К сожалению, Хи Инсинья тоже присутствовала. По ее лицу было видно, как она страдает. Мое сердце болезненно сжалось и потянулось к ней.
– Это там, – сказала Мими шерифу округа Мора, указывая на могилу мистера Ромеро, – вторая могила слева.
Два часа спустя команда судмедэкспертов из Альбукерке подняла на поверхность двадцатилетней давности останки Ханы Инсинья. Боль, которую испытывала ее мать, была такой острой, что даже я с трудом держалась на ногах. Слава богу, с ней была подруга, поэтому я вернулся в джип Диби и оттуда наблюдала, как Хи подходит к дрожащей и рыдающей Мими. Я занервничала, пытаясь предугадать, как пройдет их встреча. Они обнялись и долго стояли, не отпуская друг друга.
Через три дня, после чудесного и необъяснимого выздоровления, Рейеса Фэрроу перевели в тюремный лазарет под присмотр тамошних медиков. Чтобы встретиться с ним, я поехала в Санта-Фе. Стоя в куче других посетителей в ожидании, когда придет моя очередь на обыск, я так нервничала, что меня трясло с головы до ног. Однако какой-то охранник подозвал меня к себе и сообщил, что сначала со мной хочет поговорить заместитель начальника тюрьмы.
– Ты как? – поинтересовался Нил, когда меня проводили к нему в кабинет.
Уже начиная привыкать к местному организованному беспорядку, я села напротив него и ответила, пожав плечами:
– Нормально. Взяла маленький отпуск.
Нил встревожился:
– Все в порядке?
– Конечно. Просто самоотстранилась от безотлагательных дел. Никаких стрессов. Ну, что скажешь? Могу я с ним увидеться, или он до сих пор в лазарете?
Перед ответом он опустил глаза:
– Я хотел сам тебе сказать, чтобы тебя не просветили прямо в зале для посетителей.
У меня упало сердце.
– Что-то случилось? С Рейесом?
– Он в полном порядке, Чарли, только… не хочет встречаться с тобой. – Нил с сожалением покачал головой. – Штат удовлетворил его прошение отказать тебе в посещениях.
Целую минуту я потрясенно молчала, по крупицам впитывая смысл его слов. Грудь сдавило, словно тисками, которые сжимались все крепче и крепче. В глазах помутнело. Я едва дышала. И мне нужно было как можно скорее отсюда убраться.
– Что ж, тогда я пойду. – Я поднялась и двинулась к двери.
Нил обогнул стол и поймал меня за руку.
– Он передумает, Чарли. Просто сейчас он сердится.
Я вымучила улыбку:
– Все путем, Нил. Ты только… позаботься о нем, лады?
– Ты же знаешь, что позабочусь.
Из тюрьмы я вышла с улыбкой на лице, а домой ехала, всю дорогу борясь с удушающим горем. Слезы текли по моим щекам. Жалкое, должно быть, зрелище. Я размышляла о будущем. Какой будет моя жизнь без Рейеса? Он больше не может покидать тело. Не может приходить ко мне, говорить со мной, прикасаться ко мне, снова и снова спасать мою жизнь. С самого моего рождения он был рядом, стоило только позвать, а теперь я осталась одна.
Уже возле своего дома я с полной ясностью, испытывая невыразимую тоску и унижение, осознала, что стала одной из тех женщин, точнее одной из сотен женщин, которые тщетно пытались с ним увидеться и понапрасну тратили силы, чтобы хоть чуточку приблизиться к нему. Я стала Элейн Оук.
Я стала никем.
Кое-как поднявшись к себе, я включила компьютер и просмотрела почту. Несколько писем с пометкой «Срочно». Два из них от дяди Боба. Решив, что они могут подождать, я открыла липовый ящик, попутно пытаясь придумать оправдание, чтобы залезть в постель в одиннадцать утра. Мне хотелось действовать, честно, но апатия с отчетливыми следами депрессии была такой заманчивой… В папке входящих висело сообщение от мадам Мариголд. Наверняка там то же самое, что она писала Куки и Гаррету. С полным безразличием к написанному, но испытывая крайний интерес к вопросу, зачем мне делать следующий вдох, я щелкнула по письму и прочла:
«Долго же мне пришлось тебя ждать».
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.