— Я не говорил, что это смешно. Я просто рассуждаю. Как зовут капитана противника?
— Ратмир, — в два голоса отозвались начинающие кавээнщики.
— Ратмир? Какое редкое имя! — Митя оживился. В глазах появилась хитринка, он еще не знал, как обыграет имя, но уже предвкушал радость от возможной придумки. — Это же просто подарок, находка! Такое редкое имя! Сейчас, сейчас, минуту на размышление… Дай-ка мне бумагу и карандаш…
Танька быстренько подпихнула отцу листок и ручку. Митя сел за стол, осторожно отодвинул от себя чашку и розетку с недоеденным вареньем, разложил бумагу, стремительно написал что-то, потом вычеркнул два слова, снова написал и, сияющий, протянул листок ребятам.
— Читайте! — победно воскликнул он.
— Пап, ты сам, у тебя это получается лучше.
— Ну да ладно, льстивая дщерь, слушайте:
— Потрясающе, Дмитрий Андреевич! Готовое приветствие капитанов! — воскликнул Леха.
— Немножко злое, да? — улыбаясь, спросила Сашенька.
— Нет, мама, это просто гениально и совсем не зло! Кстати, Ратмир — отличный парень, с великолепным чувством юмора. Уверена, он будет просто польщен.
— Все, молодежь, я иссяк, устал и закрылся на учет. Дальше — творите сами.
Ребята еще долго сидели, придумывая и записывая остроты и сценки, перебивая друг друга, смеясь, хихикая, восклицая. Когда Леха засобирался уходить, Танька уговорила его опробовать на родителях некоторые придумки.
Дмитрий и Сашенька уселись, готовые выслушать ребят.
— Вы не волнуйтесь, это недолго, — успокоила их Таня, — мы только прочитаем вам маленький карманный медицинский словарь. Давай, Лех!
И они стали читать поочередно:
— Гармонист — эндокринолог.
— Живчик — реаниматор.
— Мозгляк — невропатолог.
— Органист — уролог.
— Родимчик — акушер-гинеколог.
— Зубатка — женщина-стоматолог.
— Зубило — мужчина-стоматолог, — выпалила Татоша, глядя, как реагируют родители.
— Домушник — участковый врач.
— Калькуляция — анализ кала.
— Пенистый — сексуально озабоченный.
— Мочка — урологическое судно или утка.
— Напасть — наркозная маска.
— Стенание — лазание от боли на стенку.
— Черепица — облысение.
— Экзаменатор — аллерген, вызывающий экзему.
— Ладно, ладно, ребятки, все хорошо, молодцы, только советую вам проверить, не повторяете ли вы уже сказанное или опубликованное прежде, — с ехидцей сказал Дмитрий.
— Да мы сами все придумали — вот тут, сейчас! — возмутилась Танька.
— Это правда, Дмитрий Андреевич, — подтвердил Леха.
— Я и не сомневаюсь. Но имейте в виду, как это там у классика? «Призрак бродит по Европе», так, кажется. Так вот, хохмы бродят по миру, не зная границ и таможен, по секрету всему свету. Так что учтите это. К тому же не забывайте про Ломоносова и Лавуазье.
Зима в этом году проскочила без особых сложностей. Не то что их вовсе не было, просто люди привыкли к ним, ждали и потому преодолевали с привычным терпением и ворчливостью. Сперва выпал снег, как водится, неожиданно, ну, словно бы это случилось где-нибудь в Рио-де-Жанейро, и улицы стали непроходимы и непроезжаемы. Потом зима слегка огрызнулась морозами и сразу же уступила. На смену шел грипп, зацепил кого надо и не надо и тоже пошел гулять дальше. Вслед грянула весна, не давая продыху ни людям, ни канализационным стокам, ни снегоуборочным машинам, которых катастрофически не хватало, потому что, во-первых… во-вторых… в-третьих… — и так до следующей весны.
Словом, все шло в Москве как обычно, ничего неожиданного, сплошные ожидаемые неожиданности.
Утро воскресного дня Танька позволила себе понежиться в постели. Ее комнатка выходила на восток, и первые лучи солнца прорывались даже через шторы. Пробуждение сегодня было волшебным — так случалось редко, и объяснить причину, механизм такого феномена она не могла: иногда, проснувшись, еще не раскрывая глаз, вдруг как бы теряла ориентацию в пространстве, и ей казалось, что кровать стоит совсем в другом углу комнаты. Она понимала, что это ей только кажется и стоит открыть глаза — все сразу встанет на свои места. Но почему-то хотелось продлить это состояние дезориентации, когда дверь, которая была справа от нее, представлялась совсем с другой стороны. Что-то в этом было сказочное, фантастическое, сулящее радость, удачу, новизну. Танька лежала так, с закрытыми глазами, пока ощущение себя в пространстве не возвращалось к реальности, и только тогда раскрывала глаза. В детстве так происходило значительно чаще, а сейчас только изредка, тем блаженнее были эти мгновения.