— Да вы что, какой телефон? Откуда я вам его возьму?
— Она сказала, что ждет ребенка… Можешь ты это понять, медбрат?
Тут Леха позволил себе расслабиться, улыбнулся и спросил:
— Значит, Танька сказала, что ждет ребенка?
— Наконец до тебя дошло, — уже заплетающимся языком выговорил каскадер. — Какие же тупые медбраты в этой академии.
— Еще неизвестно, кто тупой, — обиделся Леха. — Неужели вы не поняли, что она пошутила? Она вообще у нас любит шутить, на КВН иной раз такое отмочит, что все падают.
— Парень! Это ты ничего не понял — она ждет ребенка от меня… а моя жена все испортила, потому что бабам ничего доверить нельзя… Понял?
— Понял, понял, — ответил, еле сдерживая смех, Леха, взял неожиданно обмякшего каскадера под руку и медленно вывел из отделения, посадил в лифт и сам нажал кнопку первого этажа. Потом вернулся на пост, позвонил в охрану и попросил не пропускать в отделение никого.
На следующий день в перерыве лекции по хирургии Леха отыскал Таню и рассказал ей про ночное приключение в клинике.
— Представляешь, явился этот… ну… наш бывший больной из одноместной палаты, сильно поддатый, и требовал тебя.
— Зачем? Что он хотел? — насторожилась Таня.
— Извини, я толком не понял, хотя пытался. Требовал твой телефон…
— Ты дал ему мой телефон? — испуганно спросила Таня.
— Что я — идиот? Конечно нет! Он нес такую ахинею! Я подумал, что он не просто пьян, а изрядно шизанутый. Говорил, что ты ждешь от него ребенка, что его жена все испортила, а бабам вообще нельзя ничего доверить… и что-то еще… Да! Вспомнил! Сказал, что уезжает на полгода в экспедицию. Он что — геолог? Скорее всего он ложится на лечение в дурдом, а «экспедиция» — кодовое слово.
— А как ты с ним разговаривал? — с тревогой спросила Танька.
— Тань, ну как говорят с психами? Я поддакивал, пытался объяснить, что ты пошутила, потому что привыкла шутить и острить в КВН.
— Леха, ты даже не представляешь, как правильно ты ему все растолковал! Ты — настоящий друг!
— А ты сомневалась?
Начинался второй час лекции, пора было разбегаться по своим местам. Ребята разошлись в разные концы аудитории, и вдруг через головы студентов Танька крикнула:
— Лех, он сказал, на полгода?
Алексей только кивнул головой, потому что профессор уже вошел в аудиторию.
Танька послала Лехе воздушный поцелуй, а сама с облегчением плюхнулась на скамью.
Лекция продолжалась…
Генрих готовил поездку в Москву очень тщательно, впрочем, как и все, что он делал.
Прежде всего он составил список тех однокурсников и бывших сослуживцев, которым он хотел бы привезти подарки. Что именно стоит купить — с этим не было никаких проблем, поскольку он жил в столице европейского фарфора. Тут важно только одно — не повториться. Когда с этим было покончено, он занялся подарками для Петра Александровича. Старик писал, что стал мерзнуть, хотя топят в доме вполне пристойно, но уж, видно, такова старость.
Он купил ему два теплых шерстяных свитера и пару нежнейших фланелевых рубашек, потом обошел супермаркет еще раз и наткнулся на высокие, как старинные боты, домашние теплые сапожки на толстом войлоке, с удобными застежками, которые — он помнил это хорошо — маленькая Танюша называла прилипачками — Генрих улыбнулся своему воспоминанию, а проходящая мимо администратор приняла это на свой счет и с готовностью стала советовать, что бы еще он мог купить для гроссфатер, то есть для дедушки. Именно так он объяснил ей цель покупки.
Домой он вернулся нагруженный подарками, как Дед Мороз, и стал тщательно упаковывать вещи.
Билет был заказан на рейс из Франкфурта, потому что он хотел еще заехать к родителям в небольшой городок Фулда, что недалеко от Франкфурта. Почти два месяца он не навещал их из-за чрезмерной занятости — за это время он побывал в Англии, в Италии, в Чехии. Где-то он выступал в качестве поставщика медицинского инструментария, где-то, напротив, в качестве покупателя, в других местах он делал специальные заказы. Этот бизнес Генрих успешно сочетал с клинической работой, открыл филиал своей клиники в Дрездене. Из каждой поездки, помимо деловых связей, привозил какой-нибудь интересный случай, традицию или анекдот. Он не записывал ничего, а просто фиксировал в памяти и теперь, готовясь ехать в Москву, подумал, что Митя, как никто, оценит коллекцию его забавных историй.
Возвращаясь из Италии, он оказался в салоне самолета рядом с солидным итальянцем лет пятидесяти. Тот работал в Германии и теперь возвращался после краткосрочного отпуска из Милана. Самолет задержали из-за погодных условий почти на два часа, и итальянец, горестно вздохнув, сказал трагическим голосом: