- На две ставки, выходит? И там, и там?
- Выходит, Иваныч. - ответил собеседник.
- Оплата тоже - двойная?
- Сам понимаешь, не мне решать. - уголёк описал дугу, из чего следовало, что говоривший развёл руками.
Иваныч помолчал с минуту. Затем, приблизившись к собеседнику вплотную, тихо сказал:
- А ты знаешь, Вадя, я вот по миру помотался, поработал много где... Афган, Африка, Чечня, ещё пара мест, что ты не слышал... А душе только ТАМ спокойно. Всё там настоящее, всё честно: ты хозяин, они овцы. Правила просты и понятны. И никаких тебе прокладок: прав человека, законов... - он презрительно сплюнул. - Всё как в старь, как предки жили.
Из темноты усмехнулись:
- Ты ведь понимаешь, Иваныч, что и там ты пашешь на хозяина.
- Это как посмотреть, Вадик. Как посмотреть...
Оба замолчали. Из окон соседних многоэтажек раздавалось множество звуков: детский плач, игра на фортепиано, обрывки музыки и даже смех весёлой компании со звоном посуды. И ещё масса всего, что можно услышать в понедельничный вечер, находясь в центре жилого массива где-то между восемью и десяти часами, когда город готовится ко сну. Вдали послышался протяжный вой сирены, к которому сразу добавился ещё один.
- Пора тебе.
Человек в камуфляже не шевелился, задумавшись.
- Живёте тут как крысы в подвале. - процедил он сквозь зубы. - А тишины настоящей, такой, чтоб струной звенела... - не договорив он присел на корточки, щелкнув чем-то в руке.
Луч фонарика высветил три тела на рыхлой земле. Аккуратно лежащие в ряд - ни следов борьбы вокруг, ни даже оружия в руках у тех - не просматривалось. Всё говорило о том, что смерть пришла неожиданно и быстро.
- А что, разве так сейчас ходят? Шапка спортивная и пальто? Девяностые вернулись? - усатый ткнул пальцем в крайнего. На лице мёртвого оперативника застыла печать какого-то детского удивления с наивностью.
- Они и не уходили, Иваныч. Сам знаешь. - собеседник присел рядом, рассматривая труп. - Да, прикид не комильфо. Всё быстро сделал?
- У них в машине Ободзинский играл, представляешь? - человек в камуфляже усмехнулся. - Меломаны! А сделал - да, махом. Не поняли.
Звук сирены приближался - машина ехала где-то в нескольких домах отсюда.
- Им что: почёт, ордена посмертно... Квартиры рыдающим семьям... - Иваныч потушил фонарь, погрузив место ликвидации в темноту. - А мне?..
- Ты лучший, Батя.
- Тебе можно просто: Иваныч, Вадик. Разрешаю! - человек поднялся. - Несправедливо всё это: работа моя, а лавры лоху-электрику. - снова усмехнулся он.
- Хочешь поменяться?
- Вы его поймайте, для начала. Спецура! Баклана одного не смогли взять. - Батя толкнул носком ноги ближайшее тело. - За день!!!
- Шустрый оказался и бегает быстро. Слушай... - спросил человек из темноты. - А правда, что проходить можно раз в сутки? Не чаще?
- Много будешь знать - скоро состаришься... - Батя, казалось, улыбался.
- Я слыхал, пропадали люди? Не выходили ни там, ни тут.
- Случается, кошки котятся. - и усатый тихо выругался. - Этот прошёл.
- Тебе теперь его ловить, Иваныч!
- Возьмём, не ссы. Бывай!
Два человека обменялись рукопожатием, после чего один быстро направился к будке.
- Низкий поклон Всеволоду Арнольдовичу! - прокричал вслед тот, что остался.
Кирпичный забор рядом осветился автомобильными фарами. Человек в камуфляже шагнул в открытую дверь, тщательно прикрыв её за собой.
Как происходит переход, каким образом - оставшийся знать не желал. Хватало тайны о 'второй Земле', за один намёк на которую только что лишились жизни трое оперов другого ведомства. Потому, отвернувшись, он задумчиво зашагал навстречу завывающему сиреной экипажу ППС. Тряхнув головой встрепенулся и прибавил ходу, раскрывая служебное удостоверение.
Всё случилось не как прежде. Приготовившись выкатиться в другом мире, я сжался и даже выставил ногу, чтобы не упасть ТАМ. Шли мгновения, но я почему-то не выходил.
Застыв в темноте, я слышал лишь слабое потрескивание, словно, коротя, плохо прилегали контакты. И без того не лучший звук для уха электрика в эту минуту вызвал настоящий приступ паники. Попытавшись сдвинуться, я обнаружил, что не могу шевельнуться. Более того - я не ощущал тела!!! Разум отлично помнил рефлексы, лихорадочно посылая команды нервным центрам, но те словно позабыли его язык или самое страшное: их просто здесь не существовало.
Сознание обожгла мысль: 'Я погиб? Не прошёл? Попав под жуткой силы разряд обуглился в ярком пламени и всё, что осталось - мысли? Так вот значит, как выглядит смерть?! Вечно висеть в пустоте, бесконечно вспоминая каждый прожитый эпизод? Каясь в грехах, без сна, тела и будущего, не знать: секунда минула или вечность? Без надежды вернуться обратно?.. Не в силах что-либо изменить?!..'
Сознание билось, пытаясь зацепиться хоть за что-то материальное: шевельнуть пальцем, моргнуть глазом, повести зрачком... Всё напрасно и тщетно!!!
Последнее, что мне осталось - звук электрического потрескивания, и в отчаянии я сосредоточился на нём одном, жадно слушая.
Черноту прорезала резкая вспышка - и будь я зрячим, наверняка ослеп бы! Но - невозможно ослепнуть без тела, и мыслям пришлось вопить от ужаса, не в силах зажмуриться. Сформировавшись в чудовищный, искрящий шар, светящийся сгусток протянул ко мне щупальца, опутав разум.
В мгновение ока я вспомнил вкус морского прибоя и себя в воде, совсем кроху ещё, поддерживаемого мамой. Защиту диплома в институте и драку в первом классе. Шорох шин по асфальту и свежесть вершины Алтая, вкус виски со льдом и сбор подорожника в пионерском лагере... Ни одно событие, ни единое прожитое ощущение не миновало того, кто тщательно меня рассматривал.
Смоги я кричать, орал бы, как никогда в жизни - от страха с беспомощностью! От неведомого, что разглядывает тебя с изнанки. От невозможности ему сопротивляться... От ужаса.
Неожиданно меня выпустили. Я почувствовал, как оно удаляется в пустоту, забрав с собой часть меня. А когда я выпал, вырвался из жуткого плена, и вытянутая нога коснулась наконец пола, то первой мыслью стала не радость избавления от смерти и возвращения тела. Первым чувством в мире, называемым 'Землёй-два', стало осознание факта, что прежним я никогда не буду.
Потому что, забрав себе часть меня, живущая между мирами сущность оставила мне свою частицу.
Я всё-таки упал, потеряв равновесие, а с ним и сознание. Не знаю, сколько я провалялся - секунду, минуту, год... Очнувшись, я нашёл себя сидящим на полу и бессмысленно шарящим руками. Собравшись, провёл по лицу, почувствовав щетину, потрогал металл вокруг...
Сознание возвращалось, а с ним и ясность, что валить отсюда надо поездом, и желательно - курьерским, без остановок! Ребята с калашами наверняка не местное общество юниоров, и испытывать их терпение не желательно. Отбросив мысли о мистике, я сосредоточился на одном: скорей покинуть место портала.
Встав на четвереньки, я попытался подняться, как вдруг пальцы коснулись чего-то мягкого. Напомнившего мне жёсткую, тёплую на ощупь, шерсть.
Наверное, до меня впервые в жизни дошёл смысл метафоры, когда волосы на голове встают дыбом. В сантиметрах справа находилось существо, имеющее явно не кошачьи размеры. И отнюдь не в меньшую сторону.
Стараясь не делать резких движений, я нащупал топорище за пазухой.