— Иоланда… Виолетта, — прошептал Макс, — какое бы имя вы не хотели услышать… Скажите, что знаете меня.
Он зарылся лицом в ее волосы, и Виолетта, ошеломленная, закрыла глаза.
— Сэр, вы ведете себя свободней, чем чернь, штурмовавшая Бастилию…
Макс, решившийся преодолеть ее сопротивление, крепче обнял ее и со всей пылкостью начал целовать ее виски, волосы, лоб. Она стояла словно каменная, думая только о том, чтобы дрожь не выдала ее настоящего состояния.
— Виолетта, вы не можете больше притворяться. Ведь вы помните меня…
И он сначала очень нежно коснулся ее губ, а потом прильнул к ней таким долгожданным и сладостным поцелуем, что она невольно ответила на него. Ее губы сказали правду, повернув время вспять. Максимилиан. Макс. Тот же самый ток пульсировал между ними, оставляя их на краю бытия.
Скрипнула дверь. Потерявшая от страстного нетерпения разум, Виолетта отпрянула и с ужасом уставилась на дверь. Там, заметная в слабом свете свечей, стояла полная молодая леди со светлыми остриженными волосами.
Кто это был? Его жена? Невеста?
— Каро, — сказал он с полуулыбкой, — ты забыла про перчаточника.
Он сказал так небрежно, словно поцелуй был дворянской сладкой привилегией. О, как надо всегда помнить слова брата.
Не доверяй никому. Особенно тем, кто предлагает помощь. Они могут быть контрабандистами.
Женщина, которую звали Каро, бросила неодобрительный взгляд на старую одежду Виолетты, ее строгую прическу, пылающее лицо.
— Максимилиан, — сказала женщина, голос был неприятный и опасный, — что ты делаешь?
— Обсуждаю твой заказ с перчаточником.
— Это не перчаточник.
— Она не девушка из лавки тем не менее, — сказал Макс. — Это Иоланда… юная леди из…
— Если она леди, то меня зовут не Каро.
Каро. Недоброе имя. Холодное, как чернь во Франции, которая отрубила бы ей голову, если бы не помощь Макса… Каро. Имя вполне подходило выражению ярости, появившемуся на лице женщины, с которым она разглядывала Виолетту.
Каро бросила ненавистный взгляд на Виолетту.
— Что вы делаете здесь вместо владельца «Золоченой Перчатки»? Я вызвала сюда мистера Дублета. Он всегда сам обмеряет и кроит наши перчатки. Только мистер Дублет, и никто другой.
— Прошу прощения, мисс, но у перчаточника очень много вызовов сегодня. Нужно обмерять руки джентльменов, чтобы успеть изготовить перчатки, которые дарятся ими как предложение в день Святого Валентина. А я хотела бы вам показать тесьму и ленты, чтобы вы сделали заказ на них.
— Простите. Он, что, нашел более богатых клиентов?
— Вовсе нет, вы его постоянные заказчики.
— Тогда где старик?
Виолетта подошла поближе к двери.
— К сожалению, он болен.
Милый старый Гаспар был ее покровителем сейчас, и она благодарила судьбу, которая свела их, когда она бежала из Франции.
— Откуда я могу знать, что вы работаете у Симона? — продолжала допрос Каро.
Лицо Максимилиана стало напряженным, и он жестко посмотрел на женщину.
— Каро, тебе не кажется, что ты задала слишком много вопросов?
— Ничего, ей все равно придется подыскать себе другое занятие.
— Извинись сейчас же, — воскликнул Макс.
— Перед девчонкой из лавки, которую ты обнимал? Если бы твой отец слышал все, он бы заставил тебя извиниться передо мной.
— Она не девчонка из лавки, — настойчиво повторил он.
Каро расхохоталась.
— Но, Макс, неужели ты не видишь по ее поведению, что она девушка из простонародья?
— Она леди. Если ты позволишь мне объяснить…
— Нет, месье, пожалуйста. — Виолетта шагнула между ними. — Она права. Ничего не говорите, чтобы не было хуже. Не надо никаких заключений о том, кто я есть…
— Это не заключение. Вы дочь…
— Я только скромная помощница перчаточника.
— Вульгарная шарлатанка, — сказала Каро.
— Нет! Нет.
Но Макс ничего не успев сказать, увидел, как Виолетта в ужасе взглянула на него, быстро подобрала юбки и убежала. В суматохе перчатка выпала из кармана ее плаща, но девушка не посмела остановиться.
Макс смотрел ей вслед не в состоянии поверить тому, что случилось. Он все еще ощущал тепло ее тела.
Повинуясь своим чувствам, он бросился за ней.
Каро вскрикнула:
— Нет, Макс. У тебя опять галлюцинации. Слышишь? Галлюцинации!
Молодой человек побежал быстрее.
— Подождите! — Макс развернулся в слабо освещенном помещении для слуг. Перед ним мелькнуло платье Виолетты. Он не мог допустить, чтобы девушка вновь ускользнула от него.