Зачем вообще Эвия притащила мужа с ребенком в портовый город? Или они жили здесь до того, как перебрались в предместья столицы? Этих подробностей я, увы, не помню. Не знаю адреса, куда мы следуем, и могу ориентироваться только на свою магию. Надеюсь, зараза не бросит ребенка умирать в какой-нибудь съемной клетушке и не ускачет подальше, чтобы отвести от себя подозрения!
Мы выскочили из проулка. Я чуть вырвалась вперед, только поэтому и заметила, как женщина в полосатом бело-синем платье и немодной широкополой шляпе с обилием лент и бантов закрывает дверь подъезда доходного дома, спускается с крыльца и ныряет за угол. Печать подсказывала, что гадина где-то впереди, и я не сразу сообразила, что это она и есть, только в новом наряде, слишком дорогом для постоянных обитателей района.
Она была без ребенка!
— За ней, задержите ее! — приказала я офицеру Рейру, одновременно активируя свою печать — пусть гадине одно место как следует припечет, медленнее будет бежать! А сама, спрыгнув на мостовую и бросив поводья компаньонке, рванула в подъезд.
Уверена, Рейр, поймав крысу, спросит, в какой квартире ребенок, а пока я попробую найти самостоятельно…
Искать не пришлось. Я взбежала на один лестничный пролет, когда услышала детский крик:
— Мама! Мама, где ты? Мама, мне плохо!
Глава 14
Гадина!
Но малыш жив, это хорошо. Голос достаточно бодрый, у нас все шансы добраться до лекаря. Думаю, наш военный справится.
Я толкнула дверь, попробовала, наоборот, потянуть на себя, но ничего не получилось, замок оказался заперт.
— Что это вы тут делаете, мисс? — На вершине лестницы воздвиглась сухопарая женщина, одетая по моде… прошлого века, не иначе. Рукава-«дутики», превращающие плечи в горбыли, были популярны давно и очень недолго. Женщина носила шляпку, не платок, как крестьянка или торговка с рынка. Она опиралась на клюку с загнутым концом, которой звонко ударяла по полу.
— Вы не слышите? Ребенку Эвии плохо! — попыталась я достучаться по-хорошему.
— Отойдите от двери, мисс. И покиньте дом. Я точно знаю, что вы здесь не живете.
— Малышу нужно срочно к лекарю, — повторила я.
— Чушь. Обычные капризы. В любом случае, вести к лекарям или нет, решать матери, а не вам. Если вы ее знакомая, ждите на улице. Я вам последний раз повторяю, мисс: убирайтесь.
Что же мне так везет на гадин? Возможно, крыска успела наговорить всякого и женщина искренне верит, что защищает квартиру соседки? Или эта сухопарая мадам хозяйка? Для владелицы дома она одета слишком бедно.
Я отвернулась и решила использовать не совсем честный прием. Для Эдвина мой поступок станет зацепкой, хотя закон на моей стороне. Ради спасения жизни вламываться в частную собственность допускается, но придется доказать суду, что жизнь была под угрозой.
Вскинув руку, я разнесла замок боевым заклинанием.
— Говард! — закричала женщина. — Стража! Грабеж! Пожар!
— Молчать! — рявкнул за моей спиной офицер Рейр. Я не знала, как ему удалось вернуться так быстро и куда подевалась крыска, но была искренне рада его поддержке. — Если ребенок умрет, вы будете отвечать по всей строгости закона!
Вовремя он решил прийти мне на подмогу, потому что на крик сухопарой ведьмы откуда-то из-под лестницы выскочил здоровенный бугай, вооруженный кочергой. Конечно, я смогла бы отбиться, но все равно неприятностей охранник, или кто он тут, мог доставить очень много.
Пока я вскрывала дверь, а Рейр разбирался с местными обитателями, мимо нас с неожиданным проворством проскочила мисс Озия. Когда я вслед за ней проникла в комнату, женщина уже вытаскивала из-за накрытого словно в праздник стола с кучей самых разных десертов бледного до синевы ребенка лет четырех на вид. Перемазанный кремом от пирожных малыш икал и на глазах становился еще бледнее.
— Бегом! — скомандовала моя компаньонка, неожиданно беря инициативу в свои руки. — Я знаю эту болезнь, надо спешить изо всех сил. Офицер, останьтесь здесь и вызовите полицию, мы с леди Мелани прекрасно доберемся сами!
— Я не могу оставить… — начал было Рейр, но Озия его перебила:
— Ничего с нами не случится белым днем посреди города! А ребенок умрет, если мы опоздаем даже на несколько минут! Это не просто сахарная болезнь, это родовое проклятие, оно действует в несколько раз быстрее! А вы должны остаться здесь, чтобы эти люди не вздумали лгать представителям закона и те по недоразумению не пустили за нами погоню, обвиняя в похищении ребенка. Они могут нас задержать, и тогда все кончится очень плохо.