– Теперь ты готов, – произнес он, прижимая меня к себе.
Да, я был готов. Тогда, у корней старой вишни, сложилась моя новая судьба.
Вечером Сеятель сам повел меня в подземелье под домом. Лестница не понадобилась. Мы встали в центре главного зала особняка, пол под нами вздрогнул и начал, набирая скорость, опускаться. Замелькали подземные этажи. Я едва успевал отмечать, как много пропустил и не заметил в своих путешествиях.
Через минуту спуск замедлился. Мы оказались на краю огромного зала размером в железнодорожный вокзал. Вместо вагонов его заполняли массивные туши двенадцати космических челноков.
С тех пор прошло еще три года. Я научился управлять челноком, прокладывать курс и маневрировать в атмосфере планет. Космос стал для меня новым домом, а прежняя жизнь превратилась в смутное воспоминание. Я словно родился заново. Осталась лишь тонкая пуповина между мной и Сеятелем, но и она вскоре оборвалась.
Утро старта выдалось ясным. Мы с Сеятелем стояли на балконе, глядя, как восходящее солнце растворяет туман. Я плакал, словно ребенок, размазывая ладонями слезы по лицу, и Сеятель не упрекал меня за эмоции и слабость.
Когда слезы высохли, я развернулся и побрел в главный зал особняка. Платформа опустила меня к челноку. Как только я сел в кресло пилота, на мониторах началась трансляция с атмосферных дронов. Дом сложился, словно сборная игрушка, открыв провал стартовой шахты. Округлая туша челнока медленно выплыла из темноты и взмыла в небо, оставляя за собой белую облачную колею. Черный зев шахты захлопнулся, а на его месте снова поднялись стены дома.
Со стороны челнок напоминает рыбу. Обтекатели, будто плавники, опоясывают корпус. Спереди виднеется широкий глаз навигационной рубки, сзади – стреловидный хвост силовой установки. Полимерную обшивку, словно хребет, держит металлический каркас. Внутри него тянутся нити искусственного разума челнока. В толстых боках умещаются грузовой отсек и просторный салон с капсулами для двух сотен переселенцев.
Всю ночь перед взлетом к дому подъезжали самоходные брички. Мужчины и женщины, держа за руки детей, сходили с подножек на влажную от росы траву. Освещая дорогу фонарями, они брели между деревьями, так что вскоре весь сад наполнился огнями, словно налетела стая гигантских светлячков.
Перед рассветом люди выстроились в колонну и двинулись к челноку по туннелю, открывшемуся под домом. Грузно ступая, впереди процессии шел господин Домбровский. Поравнявшись с Сеятелем, он остановился. Их лица на мгновение осветил блеклый луч фонаря. В глазах бакалейщика блестели слезы. Он хотел опуститься на колени, но Сеятель его удержал. Они порывисто обнялись, Домбровский присоединился к процессии и вскоре затерялся среди других горожан.
Рабочие автоматы заполнили грузовые отсеки контейнерами с оборудованием, полуфабрикатами, одеждой, биоплазмой и репродукционными модулями. Спустя час челнок покинул атмосферу планеты. Я отдал команду, и две сотни сердец стали биться реже, погрузившись в искусственный сон. Мой разум потянулся к разуму челнока. Установился контакт, и мы прыгнули в слепящую звездную бездну.
Для переселенцев прошло мгновение, для меня – три долгих года, проведенных в поисках подходящей экзопланеты. Два континента, разделенные океаном, равнины, покрытые скудной растительностью, и умеренный климат – идеальные условия для нового поселения.
При посадке челнок поднял вихрь на зеленом ковре низкорослого леса. Корпус корабля глубоко вошел в рыхлый грунт. Я склонился над приборной панелью и вручную ввел пару команд. С новой силой заработал реактор, загудели турбины. Корпус задрожал. Челнок разделился на части. Закружившись, они соединились в бугристый конус, уходящий вершиной в землю. В мою кожу впились тысячи прозрачных нитей. Мой разум слился с разумом челнока, начиная мучительную трансформацию. Мир исчез в темноте, чтобы ярко вспыхнуть преображенным.
Я обрел новое тело. У меня тысячи рук. Они множатся и тянутся, вгрызаясь в толщу земли, ищут и находят. Тысячей ртов сосут из почвы живительные соки. Я расту, сплетая подземные ярусы и этажи. Мне подчиняются миллионы силовых нитей, способные вдохнуть жизнь в любую форму. Я един во многих лицах.
Последним аккордом над местом посадки поднялся цветок защитного купола, набух и расширился до границ будущего поселения. Запустились биоочистка и процесс воссоздания климата.